Её не хотели впускать, уговаривали, тянули прочь, но она прорвалась. Ворвалась, чувствуя себя победительницей и утонула в горе и ужасе, в комнате с завешанными шторами, освещённой множеством коптящих свечей, с матерью, волчицей воющей у тела.

Нечто, лежащее на столе, ничем не походило на отца. Лицо, одежда, волосы, всё смешалось в кровавотряпичную массу и только сапоги, хорошо знакомые сапоги, блестели начищенными пряжками.

А мать!

Мать хваталась окровавленными руками за это месиво и трясла его, словно уговаривала проснутся.

И слёзы, смешиваясь с кровавыми брызгами, текли по её лицу, делая его похожим на маску.

Маску смерти.

Там, по ту сторону полотна, Мелина видела другое лицо смерти. Весёлое, беззаботное, бездумное, но не менее страшное. Мелина его боялась даже больше того — из детства. Тому она верила, а это ей врало. Оно обещало радость, но Мелина знала, что это будет не её радость. Ничего и никогда уже не будет её. И красивое тело, незаслуженно уложенное в гроб, рассыпется прахом, и никогда не наденет на себя красивое платье, не закружится перед зеркалом, не рассмеётся шутке подруги, и не почувствует волнующего прикосновения, никогда…

Смешно, подумалось Мелине. Можно подумать, что её нынешнее существование чем-то лучше того, возможного. Но, если бы ей предложили выбор, она бы отдала всё, только бы не растворится окончательно в безликом ничто.

— Я туда и обратно, — первой нарушила молчание ведьма.

— Никаких экспериментов. Только посмотри как там и домой. Я волноваться буду.

— Слушаюсь мой генерал, — Мелина в шутливом салюте поднесла руку к виску, а потом, ту же руку к картине.

Обоза не было.

Обоз, рассыпавшись на звенья, отдыхал у придорожной гостиницы.

Горел костёр. У костра суетились женщины и пахло едой.

Согретые его теплом, угрюмые лица оживлялись улыбками и голоса вплетались в тихий гул общего разговора.

— Что ж ты Мирта за своим то в хоромы не пошла. Там то небось, и еда послаще и постель помягче…

— Так он ведь сказал, что здесь спать будет. Только с мамашей откушает и обратно.

— К тебе что ли? Вот ведь, и ночи без тебя…

— Как же, нужна я ему. Это он всё о спящей пионе заботится. Как оклемался чуток, так сразу к ней. А мне говорит: «Ты Мирта, от неё ни на шаг, пока меня рядом не будет.»

— А ты, как я погляжу, его наказ исполняешь…