— Да чего с ней сделается? Лежит себе и лежит. Не была бы пионой уже давно бы крышкой накрыли.

— Ты тут смотри чего несёшь. Не дай Всевидящий, Мадама услышит. Она ведь и выпороть может, она такая…

— Сама ж её ж в мертвяки первой записала, а нам рот закрывает, — ворчливый женский голос вызвал гул неразборчивого одобрения, — в дом даже вносить не велела, что тот ящик с дровами. Раз не мёртвая пиона наша, то ты с ней как с живой обходись, а раз как с неживой, то чего нам рты затыкать…

— Ох, крутют они там что-то, — мужик приложился к тяжёлой кружке, крякнул и закончил, — чует моё сердце, крутют.

— А чего там чуять, — влез насмешливый женский голос, — конечно крутят. Ты б тоже бы покрутился на ихнем месте. Кто ж от таких богатств по своей воле откажется.

— Тише ты, дурёха, а что как услышат?

— А чего я такого говорю, чего кто не знает? И потом, я ж не чужим кому? Мы здесь все свои, все из одного котла хлебаем.

— Ох, и языкастая ж ты, Ята, смотри за языком за своим, а то все тюремной похлёбки глотнём.

— А я вот не верю, — громким шёпотом сообщила неугомонная Мирта, — не верю я в Мадамовые байки. Не отдаст им король цельное пилонство. Нипочём не отдаст что бы мы там не говорили. Король найдёт кому, и невеста мёртвая ему помехой не будет.

— А мне так без разницы. Хоть те, хоть эти. За лошадями всё одно присмотр нужен.

— Толковый ты мужик Валей. Чего нам спины свои подставлять. Сами пусть разбираются.

Народ одобрительно загудел, а Мелина отправилась домой, озадаченная подслушанным разговором.

— С Девианом всё в порядке. Здоров, за мной присматривает. Я сама его не видела. Он внутри с мамашей ужинал. Я у костра полетала, послушала о чём народ болтает.

— Лучше бы ты болтовню своей тётушки послушала.

— Понимаешь, — смутилась Мелина, — я побоялась вовнутрь лезть. Вдруг, думаю, с кем столкнусь случайно и начну, как ты сказала, растягиваться…

— Но ты же в тот раз не просто столкнулась. Сама сказала, что обниматься полезла.

— Я обязательно проверю. В другой раз и лучше на свежем воздухе, — Мелина начала злится и Алька благоразумно решила не заострять особого внимания на странностях своей ведьмы.

— Совсем забыла, картинка, сразу же, как ты всосалась, изменилась, — рассмеялась Алька, вспоминая свою реакцию на неожиданную метаморфозу, — я сразу перепугалась. Носом тычусь, по рамке стучу… Потом только сообразила, что обоз ведь на месте не стоит. Картина, в нынешнем её виде, мне даже больше нравится. Вечер такой прозрачный, костёр ярким пятном и люди без лиц — очень колоритно.

— Эти люди не только без лиц, но и без мозгов, — пробурчала недовольная Мелина, — сидят, сплетничают и плевать им на то, что рядом с ними произвол творится.