— Значит голодная я здесь одна, — вздохнула Алька, — а может попробуем ещё один заход сделать? Только в этот раз рулить буду сама. Если прогонят я и без перевода пойму.

— Твоей наглости можно только удивляться, — Мелина неодобрительно вздохнула, но в сторону отошла.

Алька пристроилась в конец малочисленной очереди за унылым, плохо пахнущим стариком. Впереди стоящие на неё внимания не обратили, а за ней уже никого и не было.

Очередь продвигалась достаточно медленно чтобы у Альки появились сомнения в правомерности своего поступка. Традиции вещь упрямая. С традициями надо поделикатней. Вот выкинут её из Храма и куда она, опозоренная, денется.

Мелина упорно молчала, видимо решив предоставить Альке возможность самой выпутываться. Алька уже была готова уступить доводам рассудка, но подошла её очередь и в руках девушки оказалась вторая миска горячего варева.

Она так удивилась, что даже спасибо сказала.

Взгляд старшего служителя, словно острый крюк, впился ей в переносицу. Сердце перепуганной иномирянки билось у основания шеи, а руки прижимали горячую миску к опустевшей груди. Эту миску Алька не отпустила бы даже если бы служители втроём кинулись её отбирать. Но никто на Альку не набросился и она, ёжась под колючим взглядом, отошла от котла и торопливо, обжигаясь и захлёбываясь, влила в себя вторую порцию удачи.

Вот теперь можете меня гнать прочь. Можете даже гнать с позором, — подумала Алька, демонстративно утирая губы грязным рукавом.

Где-то в глубине сознания притаилась Мелина, разделяющая с Алькой напряжённое ожидание.

Служитель отвёл взгляд, и обе вздохнули с облегчением.

— Можем уходить, — сообщила Алька и попыталась, по старой привычке, взлохматить свою рыжую шевелюру. Попытка не удалась — голова, по самые брови, была обмотана тюрбаном, на ощупь очень похожим на органзу. Вопрос прокатился по сознанию требовательным набатом.

— Ну да, это твоя юбка. А чем ещё я могла голову прикрыть, — возмутилась, уверенная в своей правоте Мелина.

— У тебя не нашлось ещё одной серой тряпки? — негодовала Алька. Зловредная ведьма, походя, задела святая святых — эстетическую составляющую девичьей натуры, — Как можно намотать на голову розовое если всё в грязно-серых тонах.

— Она уже давно не розовая.

— Что значит давно не розовая! Я её вчера вообще в первый раз одела.

— Потом в грязи повалялась, — напомнила Мелина.

— Какой бы грязной она не была, она всё равно чище этой гадости в которую ты меня увернула.

— Я тоже так подумала, — призналась ведьма, — ну не смогла я нам на голову куски савана намотать…