— Так ведь я нигде кроме коммуналки нашей так и не побывала.

— Как? Совсем что ли? — Алька представила себя в подобной ситуации и ей чуть дурно не стало.

— Я уже устала повторять одно и тоже — я была духом бестелесным. Духи по улицам не гуляют. Духи к месту привязаны…

— Жесть, — высказала свои чувства одним ёмким словом Алька.

— При чём здесь жесть, — удивилась Мелина, устраиваясь в кресле поудобнее, — там было спокойно и безопасно. Я, когда паника прошла, даже обрадовалась. Мне так надоело каждого шороха боятся…

— Представляю себе какой „шорох“ ты в той коммуналке устроила, — Алька пристроилась в таком же кресле напротив.

— Это был даже не шорох, это был настоящий грохот, — Мелина улыбнулась своим воспоминаниям.

— Расскажешь? — журналистка Прошина уже видела газетную статью под заголовком „Интервью с привидением“.

— Расскажу как-нибудь, когда время будет.

— А что не сейчас?

— А сейчас времени у нас нет. Нам договариваться надо.

— Мне не нравится слово „договариваться“. Звучит так, словно мы сделку должны заключить.

— Я ничего плохого в сделке не вижу. Заключая сделку, учитываешь интересы обеих сторон и потом, когда все условия соблюдены, все довольны и никто не в обиде.

— Говоришь со знанием дела. Откуда познания? Неужели тётушка допустила образованию проникнуть в твоё воспитание.

— Таким вещам меня ещё мама учила. В нашей семье не принято к учителям обращаться в вопросах управления и экономики.

— Какими ещё секретами успела с тобой мама поделится? — вопрос свой Алька наобум задала. Очень её смешила идея причисления экономики к разряду тайных наук.

Но Мелина неожиданно серьёзно ответила: «Я знаю тайну нашей семьи.»

Алька была девочкой современной и к тайнам относилась критически.

Это бабушка, с болезненным любопытством и с детским доверием, перечитывала жёлтую прессу, а потом, округлив глаза, пересказывала скандальные новости.

Мелина глаз не округляла и на шёпот не переходила. Просто замолчала, словно сожалея о своей откровенности. Алька знала, что от неё ждут вопросов, но, от вредности, молчала. Захочет, сама расскажет. А ей, Альке, чужие тайны без надобности.