Со стороны эта сцена смотрелась, может, и смешно — Саидов был чуть ли не на голову ниже Мамедова и напоминал бультерьера, вцепившегося мертвой хваткой в быка. Но никто из ребят, включая понятых, высунувшихся на шум из кухни, даже не улыбнулся. Все молча наблюдали за происходящим, и, если бы Мамедов вдруг попытался еще что-то сказать или пошевелить хотя бы пальцем, его просто порвали бы на куски.

Толя еще раз тряхнул земляка, затем разжал пальцы и отошел. Он сел за стол и попытался было закончить протокол, но дрожь в руках мешала писать.

— Успокойся, Толя! — тем же спокойным голосом произнес Уваров, не отрывая пристального взгляда от Мамедова. — Закончим в конторе. А сейчас… — Миша посмотрел на СОБРовцев, застывших в ожидании команды, и кивнул им головой. — Сейчас эти бараны сами отнесут свой багаж в машину…

Бойцы как будто ждали этого момента. Почти синхронно приклады четырех автоматов опустились на спины южан, и комната мгновенно заполнилась отрывистыми громкими командами, заглушающими стоны Сулейманова.

— Взял сумку!!!.. Живо, на х**!!!.. Быстрее, урод, кому сказано?!!!.. Бегом!!!.. Бегом я сказал, б***ь!!! — Удар ноги под зад придает одному из кавказцев ускорение в нужном направлении.

Еще некоторое время жильцы подъезда, испуганно приоткрывая двери квартир, могли наблюдать, как два представителя солнечной республики, сопровождаемые пинками, щедро раздаваемыми дюжими ребятами в камуфлированных костюмах с автоматами, снуют вверх и вниз по лестнице, перетаскивая в стоящий у парадного микроавтобус большие клеенчатые хозяйственные сумки. По окончании погрузочных работ южане были уложены на пол салона лицом вниз, бойцы залезли следом, водрузив ноги в форменных берцах на спины задержанных, и водитель, включив мигалку, резко стартовал в сторону выезда со двора…

Вот тут бы и закончить повествование. Зло вроде бы наказано, справедливость восторжествовала, виновные схвачены… Тиснуть в качестве эпилога копии приказов о награждении участников операции: Волкову — именное оружие (он его страсть как любит), мне — подполковника досрочно (я бы не отказался), остальным ребятам — денежку или часы, на худой конец. Словом — всем сестрам по серьгам. Я бы и рад так поступить, да кто ж мне поверит? Ведь сам же не раз повторял вам, что в жизни все совсем не так, как в романах популярных ныне авторов, среди которых, к моему удивлению, есть ведь и действующие работники милиции. Уж они-то должны знать, что теперь-то как раз все только и начинается…

Именно поэтому следующие три дня мы были заняты по горло. Волков писал подробный отчет о происшедших событиях, а в промежутках регулярно ходил к следователю на допрос. В день освобождения он прошел медицинское освидетельствование, и в уголовном деле, растущем в последнее время, как на дрожжах, появилась соответствующая справка. Из нее следовало, что Павлу причинены «…ушиб и рваная рана мягких тканей в челюстно-лицевой области», а также перелом двух ребер — это Витя ему ногой. Справедливости ради хочу заметить, что последний находится в тюремной больнице с диагнозом «перелом челюстной кости», — это Паша ему рукой.