Автомобили подъезжали и отъезжали от лужайки перед домом по дорожке, ведущей к главным воротам. Не все члены ордена постоянно находились в поместье. Некоторые остановились у друзей или поселились в своих любимых венских отелях. Некоторых он узнавал, обменивался с ними приветствиями или несколькими ничего не значащими фразами. Это позволило ему не торчать на лужайке подобно истукану, а смешаться с другими гостями. Однако им было необходимо уезжать — как можно скорее, пока не очнулся Херманн.

— Нам грозит беда? — спросил Гари.

— Пока не знаю, — ответил датчанин, и это было правдой.

— Здорово вы врезали этим двоим, — уважительно заметил мальчик.

Торвальдсен видел, что парень действительно находится под впечатлением его «бойцовского искусства».

— Действительно неплохо получилось.

— Не хотел бы я оказаться в оранжерее, когда они оклемаются!

Торвальдсен тоже не испытывал такого желания.

— Мы обязаны сохранить эти письма, но, боюсь, хозяин дома ни за что не допустит этого.

— А что с его дочерью? Ее судьба, по-моему, совсем его не волнует.

— И видимо, никогда не волновала. Ее похищение стало для Херманна неожиданностью, которая заставила его ненадолго растеряться, а нам дала время для действий. — Торвальдсен задумчиво помолчал, вспоминая собственного сына, и добавил: — Людей вроде Альфреда Херманна редко заботят их родные.

Торвальдсену подобное казалось отвратительным. Ему самому так не хватало жены и сына. То, что Гари Малоун ищет у него защиту, пугало датчанина и одновременно льстило ему. Он ласково похлопал мальчика по плечу.

— Что такое? — поднял глаза Гари.

— Твой папа гордился бы тобой.

— Надеюсь, с ним все в порядке.

— Я тоже на это надеюсь.

Три машины проехали по главной дорожке и свернули на подъездную. Они остановились напротив шато. Из первой и последней высыпали мужчины в темных костюмах. Они быстро огляделись, а затем один из них открыл заднюю дверь среднего автомобиля.

Из лимузина на солнечный свет выбрался вице-президент Соединенных Штатов. Одет он был неофициально — в синий блейзер и свитер.

Торвальдсен и Гари стояли в двадцати футах в стороне. Датчанин видел, как вице-президент в сопровождении охранников двинулся к главному входу в шато, но на полпути остановился и изменил направление. Он шел прямо к ним.

Торвальдсен смотрел на него со смесью злости и отвращения. Этот тщеславный дурак был готов на все ради удовлетворения своих амбиций.