– Потому что захотела.
– Это не ответ.
– По-моему, это самый что ни на есть ответ.
Для нее самой также оставалось загадкой, почему она его поцеловала. Впрочем, она действительно захотела этого. Проклятие, кто-то же должен был сделать первый шаг. Но сейчас было не время бегать по минному полю.
– Скажи, что видит твоя хваленая фотографическая память?
– Как мне хотелось бы, чтобы эйдетическая и фотографическая память были идентичны. Так было бы гораздо проще. На самом деле мой ненормальный мозг любит вспоминать всякие бесполезные подробности. – Коттон снова закрыл глаза. – И в этом проблема. Мне нужно время, чтобы рассортировать их по полочкам.
* * *
* * *Линь Йон стоял лицом к лицу с Карлом Таном. Они были одного роста и приблизительно одних лет – Тан был года на два постарше. Линь понимал, что здесь полно глаз и ушей, поэтому их противостояние с Таном станет предметом долгих разговоров.
– Вы не имеете права приказывать мне, – ясно дал понять Тан.
– Я нахожусь здесь согласно прямому распоряжению председателя Госсовета. Можете связаться с ним и убедиться, но я уверяю, что он санкционировал мои действия. А он, товарищ министр,
Оба были перепачканы в грязи, мокрые и разъяренные до предела.
– Вы возбудили против меня следствие? – язвительно поинтересовался Тан.
Линь не собирался попадаться в эту ловушку.
– Я никому не раскрываю информацию, имеющую отношение к моей работе, даже первому заместителю председателя Госсовета.
Судя по всему, Тан был здесь один. Все остальные присутствующие были в мундирах службы безопасности музея. Линь попытался найти иностранца, который спас ему жизнь в гробнице, но тщетно. Ему хотелось задать кое-какие вопросы этому человеку.
– Нам с вами нужно поговорить, – сказал Тан. – Наедине.
Быстро оценив «за» и «против», Линь пришел к выводу, что плюсы перевешивают возможные минусы. Он выразительно посмотрел на старшего смены, и тот указал на дверь в дальнем конце комнаты, справа от видеомониторов.
Линь и Тан прошли в помещение без окон и закрыли за собой дверь.