* * *

Карл Тан шел по единственной улице Батана, отмечая, что вокруг тянутся все те же убогие здания и голые пыльные переулки. Вдоль дороги стояли телеги, а кое-где попадались древние обшарпанные грузовики. Скрипели при каждом повороте два молитвенных барабана, звоня в колокола. Из переулка на середину улицы вылетел огромный мастиф и плюхнулся на спину, обнаружив, что привязан за ошейник длинной веревкой. Поднявшись на лапы, собака снова устремилась вперед, полная решимости или растянуть, или порвать сдерживающие ее путы.

Тан снисходительно смерил взглядом лающее взахлеб животное.

В нескольких метрах впереди висел гонг, закрепленный на шестах с помощью кожаных ремней. Скоро он возвестит о начале нового дня.

Чуть дальше распахнутой настежь дверью манила крошечная полуразвалившаяся гостиница с грязными, облупленными стенами. Она тоже нисколько не изменилась.

Собака продолжала заливаться лаем.

– Разбуди хозяина, – приказал Виктору Тан.

Он знал, что идти в горы затемно глупо. Тропа узкая, часты камнепады. Нарождающийся день, разогнавший предрассветную дымку, уже четко обозначил далекие горные вершины.

Ждать осталось совсем недолго.

* * *

Линь Йон больше не испытывал страха. Гробница Цинь Ши-хуанди, затерянное подземелье, о существовании которого никто не подозревал, дали Тану прекрасную возможность расправиться со своим противником. Однако здесь, на глазах у многочисленных свидетелей, это казалось немыслимым. Даже первому заместителю председателя Госсовета не удастся сохранить такое в тайне. Линь понимал, что их переведут в какое-нибудь уединенное место, и гул приближающегося вертолета подтвердил эту догадку.

Соколов также откликнулся на этот звук.

– Мы отправляемся туда, где находится ваш сын, – сказал Линь.

– Почему вы так думаете?

– Мы оба нужны Тану живыми. Я – ненадолго. Вы будете нужны ему гораздо дольше. Поэтому он вернет вам мальчика, чтобы на время успокоить вас.

– Вам не страшно?

– Мне гораздо страшнее потерпеть поражение.

Похоже, Соколов его понял.