– Сейчас там сам черт ногу сломит, – рассказывала мисс Мэри. – Везде, куда ни глянь, сплошная стройплощадка. Тротуары вокруг все перекрыты. А сама станция располагается на берегу реки, рядом с оживленной улицей.
– Насколько я понял из ваших слов, та четырехсотлетняя загадка зашла в тупик.
– Если зашла, то почему к ней такой интерес со стороны СРС? – спросила Кэтлин Ричардс. – А если нечего искать, то зачем этим целенаправленно занимается Томас Мэтьюз?
Ответ напрашивался сам собой:
– Значит, искать есть что.
Быстро прикинув возможные варианты, Малоун пришел к выводу, что их всего раз-два и обчелся. Сидеть сложа руки? Нет уж, увольте. Снова позвонить Стефани Нелл? Можно, но проблемой станет элементарная разница во времени. Попытаться найти Антрима самостоятельно? Невозможно: Лондон не обежишь и за неделю.
Оставалось, похоже, одно.
Коттон повернулся к Кэтлин Ричардс:
– Вы можете связаться с Мэтьюзом?
– Номер у меня есть, – кивнула она.
– Тогда набирайте, – Малоун указал на телефон в номере.
Резкость его тона была вполне простительна. Как можно обвинять этого человека? Он сейчас как в тисках, а единственный возможный выход, может быть, зависит от человека, который еще совсем недавно пытался их обоих уничтожить. Эти шпионские игры так не походили на ее повседневную практику… Здесь все менялось ежеминутно, без предупреждения и с минимумом времени на реакцию. Но это-то и было занятно. С ума сводило только неведение, кто здесь на чьей стороне и где место ей самой.
Но, во всяком случае, она еще участвует в этой игре. А это кое-что да значит.
И Кэтлин набрала номер по записке, которую ей передал Мэтьюз.
Два гудка; на третьем трубку взяли.
– Я предполагал, что вы выйдете на меня рано или поздно, – раздался знакомый сипловатый голос.
Телефон Кэтлин передала Малоуну.
– Мэтьюз, – схватив трубку, резко сказал Коттон, – послушайте. Мой сын сейчас бог знает где. Он не напрашивался на участие в этом…
– Нет. Его втянули.
– С вашего соизволения. Я ничего не знал. А вы – да. Вы использовали меня и использовали Кэтлин Ричардс.