– Да, на азартные игры. Именно. – Анна Киль кивнула. – Что бы там ни было, в холодильнике редко была еда, одна только выпивка, и никто не приходил домой вечером, чтобы уложить меня спать. Никто обо мне не заботился.

– Почему никто не вмешался? Никто из школы не подал заявление о том, что творилось у вас дома?

– Заявление о чём? Я научилась справляться самостоятельно, я заботилась о себе сама, никогда никому не жаловалась. Учителя не знали, что происходило у меня дома; они думали, что я просто трудный ребёнок. А может, им вообще было всё равно – я не знаю. Но по крайней мере, все молчали.

– Что случилось потом?

– Мой отец исчез в один прекрасный момент. Я думаю, он устал от дома, от нас. Он переехал в Гренландию, устроился на работу и присылал нам деньги какое-то время.

Элоиза на мгновение задумалась, не рассказать ли ей о встрече с Франком Килем; что он пытался использовать положение дочери, чтобы вытянуть из Элоизы деньги. Но она не хотела добавлять ко всему этому ещё новую царапину.

Поэтому промолчала. И слушала дальше.

– Когда деньги перестали приходить, мать провалилась в чёрную дыру. Она начала тратить деньги, которых у нас не было. Много денег. Она одалживала большие суммы, играла на них, а когда проигрывала, не могла выплатить долг.

Она помедлила секунду и попыталась отбросить нахлынувшие воспоминания.

– Я помню ту ночь, когда они пришли к нам домой. Матери не было. Я не знала, где она, – я никогда не знала, где она бывала. Но было поздно, и я уже легла спать, когда раздался звонок в дверь. Я подумала, что это она. Она всегда приходила домой пьяная или под кайфом, вечно теряла то ключи, то сумку. Поэтому я предположила, что за дверью стояла она.

– Но это было не так?

– Нет. Там оказались двое мужчин.

– Ты их знала?

– Нет. Я никогда их раньше не видела.

– Что они хотели?

– Они спросили мою маму, и я сказала им, что она скоро вернётся. Хотя я не знала, придёт ли она вообще. Я просто стояла там в ночной рубашке, дрожа от ужаса, и надеялась, что они сейчас уйдут. Один из них был очень слащавым типом. Он улыбнулся, сказал, что я красивая, и спросил, сколько мне лет.

– Сколько тебе было?

– Восемь.

Элоиза покачала головой в отчаянии.

– Затем он наклонился, тот слащавый, взял меня за шею и поцеловал. Он засунул язык мне в рот. Я до сих пор помню вкус сигары и вина, ощущение его липкой слюны во рту.