Дамиан был скованным и то и дело глядел с тревогой в окно. Я решила, что будет лучше направить его раздумья на что-то другое, не связанное с предполагаемой угрозой со стороны людей Роберта или Каймана. Несомненно, мы нажили себе врагов. Но никто из них не знал, где мы находимся. Никому не было известно, на какой машине мы передвигаемся. В данную минуту ничто нам не угрожало.

— На чем мы остановились? — спросила я.

— На том, что в какой-то момент ты поняла: больше не выдержишь.

— Это мягко сказано, — уточнила я, отставляя чайник в сторону. — Я оказалась за гранью терпения.

— Догадываюсь.

— И тогда решила действовать.

— Почему же просто не связалась со мной?

— Не имела возможности. Роберт следил за каждым моим движением. Знаешь, скольких усилий мне стоила одна-единственная минута разговора в «РИЧ»?.. Я вынуждена была воспользоваться им потому, что стук клавиш не вызывал у него опасений. Ни у него, ни у тех, кому он платил за то, что стерегли меня.

Вернер удивленно поднял брови.

— Речь идет об огородниках, уборщице, охранниках… Все следили за мной.

— Ты говоришь так, словно была узницей в собственном доме…

— Была. И не только в доме.

Дамиан прижмурил глаза, будто мои слова вызвали у него физическую боль.

— Я долго думала, каким образом связаться с тобой, — продолжила я поспешно. — Нужно было найти способ, не вызывавший у Роберта подозрений. И канал связи, который я могла бы хранить в тайне не несколько часов или дней, а значительно дольше. Я не знала, сколько времени у тебя уйдет на то, чтобы приехать ко мне, а у меня — перевод всех финансовых средств и подготовка побега.

Вернер слушал внимательно, стараясь не упустить ни слова. Я отметила про себя, что давно уже никто так ко мне не относился. Никто так на меня не смотрел. Да, с ним я могу наслаждаться ощущением подлинной безопасности. Ему не нужна была организация, которая могла бы противостоять мафии Каймана. Хватало того, что он был готов на все ради меня.

Я пристально и долго смотрела на Дамиана, чтобы тот не заметил, как разбегаются мои мысли. Он нервно поерзал, глотнул пива и произнес:

— Не очень понимаю, как найденное тобой средство могло помочь…

— Потому что не знаешь, что за все эти годы я научилась манипулировать Робертом. По крайней мере, до определенной степени.

— То есть?

— Я понимала, что если ночью разозлю его и спровоцирую на бо́льшую жестокость, то днем смогу рассчитывать на бо́льшие уступки с его стороны. Он был как маятник, а я научилась придавать ему нужное направление.