— Пакетики с мышьяком и цианистым калием. Каково, а?

— Продолжайте, — спокойно попросил Мейсон.

— У этой маленькой нахалки хватило наглости стоять там и объяснять мне, что она экспериментировала с различными типами опрыскивателей — боролась с вредителями, которые портят цветы. У нее были очень ядовитые «активные ингредиенты», как она их назвала. Мышьяк она покупала сама. Цианистый калий она получила в лаборатории своего мужа на рудниках. Она экспериментировала с этими опрыскивателями, пытаясь уничтожать разные виды вредителей, но теперь испугалась, что ее коллекция ядов может вызвать ненужные вопросы. Вдруг кто-то начнет искать у нее яды, раз появилась мысль об отравлении. Она сказала, что при сложившихся обстоятельствах посчитала, что для нее будет лучше избавиться от этих ядов.

— И что вы сделали? — спросил Мейсон.

— Наверное, мне следует сходить на прием к психиатру, чтобы мне голову проверили. Я ей поверила! Она даже ни разу голоса не повысила. Она была так мила, серьезна, абсолютно не волновалась, в общем, вела себя как обычно, и я позволила ей себя убедить. Мне даже снова стало ее жалко. Я сочувствовала ей и даже сказала, что не могу понять, как ей удается оставаться спокойной после всего, что пришлось пережить. У любого другого человека была бы истерика. Я обняла ее, и мы вместе вернулись в дом. Я поднялась наверх и легла, только начала засыпать — кто-то принялся барабанить в дверь. Пришла экономка и сообщила нам, что там полиция, которая хочет немедленно нас видеть по крайне важному делу.

— И что же это было за крайне важное дело?

— Оказалось, что после проведения химического анализа эксперт из офиса коронера обнаружил мышьяк в теле Гортензии, и окружной прокурор хочет допросить Мирну.

— И чем все закончилось?

— Они забрали Мирну и повезли в окружную прокуратуру.

— Вам задавали вопросы?

— Спросили, сколько времени я нахожусь в доме, я ответила. Потом задали еще несколько вопросов, забрали Мирну и увезли в окружную прокуратуру. Меня даже не пытались.

— Как Мирна это восприняла? — спросил Мейсон.

— Как она вообще все воспринимает, — ответила Сара Энсел. — Вела себя тихо и спокойно, как мышка. Голос не повышала. Сказала, что с радостью поедет в прокуратуру, но ей хотелось бы немного поспать, потому что она всю ночь на ногах из-за болезни мужа.

— И что было потом?

— Больше я ничего не знаю. Ее увезли. Но я задумалась о случившемся, вспомнила про конфеты, которые ел Эд Дейвенпорт. Они лежали у него в чемодане. Видите ли, мистер Мейсон, Мирна мне говорила, что всегда сама собирает ему чемодан, когда он отправляется в поездки. Она говорила, что он такой беспомощный — одежду даже не умеет сложить.