Эмили мчалась обратно в «Керенсию», охваченная паникой, разговаривала сама с собой, спорила с собственной совестью, съезжала с дороги, разворачивалась и через несколько метров опять меняла направление.

«Успокойся, — твердила она себе. — Думай».

Девушка была уверена, что за рулем того белого грузовичка сидел Ив, что он за ней следил. И убеждала себя, что это смешно… Ведь правда смешно? Она вспомнила тот день, когда встретила его на рынке. Тогда он тоже следил за ней? Сколько раз он вот так сидел у нее на хвосте, когда она отправлялась за покупками? Каждый раз? Получается, ее никогда не оставляли одну?

«Не будь дурой, это не шпионский боевик, никто за тобой не следит, никто не сидит на хвосте. Скотт и Нина ничем тебе не угрожают, они никогда не причинят тебе вреда». Но, как ни убеждала себя, Эмили чувствовала сомнения.

Встряхнувшись, она сделала очередной разворот, снова решив ехать в полицейский участок. И опять повернула обратно. «Трусиха!»

Однако дело было не в трусости и не в страхе. Даже тот договор о конфиденциальности, подписанный в Лондоне, был ни при чем, хотя теперь Эмили начинала понимать его назначение. Нет, причина, по которой она никак не могла решиться пойти в полицию, заключалась в том, что у нее не было уверенности в собственных подозрениях.

Вот если бы она прямо сейчас могла поговорить со Скоттом… Он непременно все объяснил бы. Эмили снова подумала о телефоне, валяющемся на полке в платяном шкафу.

Круговерть мыслей в голове невозможно было унять, поэтому она включила местное радио и сосредоточилась на болтовне французского диктора, которую понимала с пятого на десятое — речь шла о собаках и состоянии дорог. Стараясь дышать глубоко и ровно, она поглядывала по сторонам на проплывающий мимо ландшафт и медленно расслабляла напряженные мышцы. Расправила плечи, опустила стекла в машине, представила собственные тревоги в виде огромного воздушного шара, улетающего в небо. К тому времени, когда внедорожник свернул на дорогу, ведущую прямиком к воротам «Керенсии», дождь уже прекратился, а у Эмили высохли слезы на глазах, и она была вполне убеждена, что вела себя иррационально, мелодраматично и совершенно неправильно.

На фотографии, которую она видела в Гугле, была не Аврелия. Ну что за дурацкая идея? Только временное помешательство могло привести ее к полицейскому участку. И как ей только в голову пришла такая ерунда? Потом они с Ниной вместе над этим посмеются.

«Чего-чего ты хотела сделать?» — переспросит Нина.

«Ну да, представляешь? — разведет руками Эмили. — Скажи, я спятила!»