– Сукин сын был осторожен. Не хотел поскользнуться и грохнуться, да?
Холли кивнула:
– Наверное, это тот самый тоннель, который Люба назвала Чертовой горкой. Смотрите под но…
Откуда-то снизу и сзади донесся грохот падающих камней, за которым последовал едва различимый глухой удар, отдавшийся дрожью у них в ногах. Ральф вспомнил, что где-то читал, что даже сплошные ледники иногда могут сдвигаться без всякой видимой причины. Холли испуганно посмотрела на него.
– Думаю, это нестрашно. Эти пещеры уже много веков беседуют сами с собой.
– Да, но беседа стала значительно оживленнее после землетрясения, о котором рассказывала Люба. Землетрясения в две тысячи седьмом.
– Вы всегда можете…
– Нет, не могу. Я должна дойти до конца.
Да, Ральф ее понимал.
Они осторожно спустились вниз, держась за перила, но стараясь не прикасаться к светящимся отпечаткам ладоней того, кто прошел здесь перед ними. У подножия спуска висела табличка:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЧЕРТОВУ ГОРКУ СОБЛЮДАЙТЕ ОСТОРОЖНОСТЬ ДЕРЖИТЕСЬ ЗА ПОРУЧЕНЬ
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ЧЕРТОВУ ГОРКУ
СОБЛЮДАЙТЕ ОСТОРОЖНОСТЬ
ДЕРЖИТЕСЬ ЗА ПОРУЧЕНЬ
Внизу тоннель стал еще шире. Ральф с Холли остановились под высоким арочным сводом. Когда-то он был облицован досками, но теперь часть облицовки сгнила, обнажив голый камень – кости земли.
Холли сложила ладони рупором и негромко окликнула:
– Есть кто-нибудь?
Ее голос вернулся, размноженный эхом:
– Так я и думала, – сказала она. – Это Чертог звука. Большая пещера, о которой говорила Люба…