– Да. – Он поднялся на ноги. – Чем хороши сильнодействующие препараты: все болит, как болело, но тебе уже по барабану.

Клод расхохотался и нацелил на него палец.

– В точку, брат. – Он увидел, как нахмурилась Люба, и добавил: – Извини, мам.

– Вы запомнили, что должны говорить? – спросила Холли.

– Да, мэм, – ответил Клод. – Тут все просто. Окружной прокурор Флинт-Сити собирается возобновить дело Мейтленда, и вы приехали сюда к нам, чтобы заново меня допросить.

– И вы нам сказали, что… – Холли вопросительно умолкла.

– Что чем больше я думаю о нашей с ним встрече в клубе, тем сильнее убеждаюсь, что это был не тренер Терри, а кто-то очень на него похожий.

– Что еще? – спросил Юн. – Это очень важно.

Теперь ответила Люба:

– Сегодня утром вы заехали к нам попрощаться и спросить, вдруг мы еще что-то вспомнили. Когда вы уже собрались уезжать, вам позвонили.

– На ваш домашний телефон, – сказала Холли и добавила про себя: Слава богу, у кого-то еще остались домашние телефоны.

– Да, на домашний. Звонил какой-то мужчина, он сказал, что работает с детективом Андерсоном.

– И вы передали трубку Андерсону, – подсказала Холли.

– Все верно. Тот мужчина сказал, что преступник, которого вы искали, настоящий убийца, прячется в Мэрисвиллском провале.

– Вот этой версии мы и будем придерживаться, – произнесла Холли. – Спасибо вам.

– Нет, спасибо вам, – ответила Люба, раскрывая объятия. – Идите сюда, мисс Холли Гибни, дайте-ка я вас обниму.

Холли подошла к ней и склонилась над инвалидной коляской. После всего, что случилось в Мэрисвиллском провале, было так хорошо оказаться в крепких объятиях Любы Болтон. Хорошо и, наверное, даже необходимо. Холли не хотелось размыкать эти объятия.

27