– Нашли только брошенную одежду, – добавила Холли.

– Но вы уверены, что он мертв? – спросила Дженни. – Этот чужак. Вы уверены?

– Да, – сказал Ральф. – Если бы ты это видела, ты бы не сомневалась.

– И хорошо, что не видела, – заметила Холли.

– Но теперь все закончилось? – спросила Габриэла Сабло. – Для меня это самое главное. Теперь все закончилось?

– Нет, – ответила Марси. – Для меня и для девочек – нет. Пока Терри полностью не оправдают. И как такое возможно? Его убили еще до суда.

– Мы над этим работаем, – сообщил Сэмюэлс.

3

(1 августа)

На рассвете первого полного дня после их возвращения во Флинт-Сити Ральф Андерсон снова стоял у окна своей спальни, задумчиво глядя на Холли Гибни, которая снова сидела в шезлонге на заднем дворе. Убедившись, что Дженни спит (и тихонько похрапывает), Ральф вышел из спальни и спустился вниз. Он вовсе не удивился, увидев на кухне дорожную сумку Холли, уже собранную и готовую к отъезду. Да, эта женщина легка на подъем и всегда все решает сама. К тому же Ральф был уверен, что ей не терпелось скорее убраться из Флинт-Сити.

В прошлый раз, когда они с Холли беседовали в саду на рассвете, Дженни разбудил запах кофе, поэтому сегодня Ральф взял апельсиновый сок. Он любил свою жену и ценил ее общество, но есть вещи, которые должны остаться только между ним и Холли. После всего, что они пережили вместе, их связали незримые узы, связали раз и навсегда, даже если они никогда больше не встретятся.

– Спасибо, – сказала она и осушила одним глотком полстакана. – Нет ничего лучше, чем стакан апельсинового сока с утра пораньше. Кофе может и подождать.

– Во сколько у тебя самолет?

– В одиннадцать пятнадцать. Я уеду в восемь. – Она смущенно улыбнулась, заметив его удивленный взгляд. – Да, я патологически ранняя пташка. «Золофт» помогает справляться со многими проблемами, но тут он бессилен.

– Ты хоть чуть-чуть поспала?

– Да, немножко. А ты?

– Да, немножко.