Бакстер подходит к двери, отодвигает засов и включает свет. Сомер помогает Харперу встать и с помощью Пирсон ведет его к лестнице в подвал.
– Я пойду первой, – говорит Эрика. – На всякий случай.
– Он должен спуститься сам, – тихо напоминаю я. – В этом вся суть.
– Я знаю, сэр. – Она немного краснеет. – Просто…
Сомер не договаривает, но я и так понял, что она имеет в виду.
– Запись пошла, – доносится голос Бакстера сзади.
– Вперед, Билл, – осторожно подбадривает его Пирсон. – Не спеши. Можешь взяться за перила.
На все уходит почти двадцать минут: Харпер обеими руками держится за поручень и спускается спиной к подвалу, бормоча что-то. Каждый шаг дается ему с дрожью. Пару раз он едва не поскользнулся. Наконец мы все внизу, в сыром и вонючем подвале с тусклым освещением.
– И что это доказывает, инспектор? – спрашивает адвокат.
– Что доктор Харпер все еще может самостоятельно попасть сюда, несмотря на прогрессирующий в последние месяцы артрит.
Во взгляде Бакстера я читаю его мысли: констебль уверен, что старикан спустился в подвал, запер Вики, так как боялся доносившихся отсюда звуков, и таким образом обрек девушку с ребенком на страшную мучительную смерть, от которой их избавило случайное совпадение. Но он ведь понятия не имел, что творит. Наверняка думал, что это крысы. Мы не можем обвинить его ни в попытке убийства, ни тем более в убийстве.
– Можно отвести Билла наверх, инспектор? – просит Пирсон. – Он разволновался.
Я киваю:
– Только пусть поднимется сам.
– Сэр, подождите-ка, – зовет меня Сомер. – Она стоит у входа в дальнюю комнатку и тянется к засову на верхней части двери. – Не могу достать. Чтобы сдвинуть его, надо обязательно на что-нибудь встать.
Адвокат тут же делает вывод и хватается за эту зацепку:
– Какой у вас рост, констебль?
– Метр шестьдесят семь.
– А мой клиент не выше метра семидесяти – и то если полностью выпрямится. Как видите, в движениях он