Лучано следил за каждым шагом Кароллы, но не мог пойти на большее: как и Каролла, он получил предостережение, что между ними не должно быть открытой конфронтации. Однако Каролла твердо усвоил преподнесенный ему урок, однажды ему утерли нос, и он не допустит, чтобы это случилось вновь. Между ними установилось перемирие, но Каролла, всегда склонный к насилию и коварству, копил злость и становился все более опасным.

Лучано не знал, что во время так называемого затишья ненавистный враг вынашивал далеко идущие планы вытеснить его из доков. В течение десяти лет Каролла создавал сеть компаний, оформленных на подставных лиц, и скупал любую недвижимость на границе с владениями Лучано, какую только удавалось купить. Как стая мелких хищных рыб, его приспешники окружали Лучано со всех сторон, вгрызаясь в края его владений, а Каролла ждал случая, когда сможет укусить его всерьез, как акула.

Лука Каролла очень долго не мог привыкнуть к Нью-Йорку. Сначала его приемный отец объяснял все трудности языковым барьером, а как только Лука научился свободно говорить по-английски, стал оправдывать сумасбродное поведение Луки «культурным шоком». «Лука слишком быстро окунулся в американский образ жизни, и ему нужно время адаптироваться», – говорил Каролла.

Лука с треском вылетал из всех более или менее приличных школ, куда его посылали. Учителя не понимали, почему Каролла мирится с откровенно антиобщественным поведением мальчишки. Людям Кароллы была хорошо известна его вспыльчивость, но почему-то с сыном, какие бы выходки тот ни устраивал, Каролла никогда не взрывался. Со стороны было заметно, как мальчик манипулирует отцом, заискивая перед ним и добиваясь своего самым простым и безотказным средством – демонстрируя этому приземистому тучному человеку свою любовь.

Годы, проведенные в Америке, наложили на Луку свой отпечаток, удивительным образом отточили его черты до совершенства. У него были большие ясные глаза, голубые, как лед, прямой нос, крепкие зубы, мелкие, ровные и ослепительно-белые, а ямочки, появлявшиеся на щеках, когда он улыбался, он научился вызывать нарочно. Хотя, повзрослев, Лука остался довольно худым, он был необыкновенно сильным. Он не завел друзей среди ровесников и, похоже, не стремился их иметь, предпочитая держаться в одиночку. Он регулярно по нескольку часов подряд занимался в небольшом тренажерном зале, устроенном в квартире специально для него. К своей одежде Лука относился не просто серьезно, а с озабоченностью одержимого. Он мог часами рассматривать витрины магазинов и очень тщательно подбирал каждый предмет туалета. Врожденный вкус, к сожалению отсутствовавший у его приемного отца, Лука, по-видимому, унаследовал от матери, которой не знал, – Софии Лучано.