– Что ж, я понимаю, у вас обоих есть свои дела… Но, Джеки, если получится, постарайся перед отъездом еще раз повидать мою маму. Она была очень рада, когда ты навестила ее в Эджвуде. Думаю, ей хотелось бы попрощаться с тобой.

Я кивнула:

– Я постараюсь.

Терри вернулась за прилавок, и я снова повернулась к Райану:

– Не исключено, что нервный срыв пережил не только мой отец. – Я через силу усмехнулась. – Быть может, причина в том глубоком горе, которое я испытываю. Или в ощущении вины. Или в простом недосыпе… или во всем сразу. Как бы там ни было, я…

– Я не думаю, что ты сошла с ума, – перебил Райан. Говорил он тихо, чтобы не услышала его мать. Впрочем, Терри уже исчезла, оставив за кассой какого-то незнакомого парня с пирсингом в носу.

– Не думаешь?..

– Нет. И Лекси, мне кажется, тоже не была сумасшедшей. – Он набрал полную грудь воздуха и выпалил: – Она говорила мне, что в бассейне совершенно точно что-то есть… Что-то ужасное. И это что-то обитает там уже много-много лет. Может, даже столетий.

Я почувствовала, как зашевелились волосы у меня на затылке.

– Лекси сказала тебе такое? Когда?!

– Когда мы разговаривали с ней в последний раз. Мы сидели здесь, на этом самом месте, но я… В общем, тогда я подумал, что Лекси верна себе и что от нее можно ожидать еще и не такого…

– А теперь?

Райан разломил булочку, лежавшую перед ним на тарелке.

– Я должен сказать тебе одну вещь, – проговорил он, не глядя на меня.

– Хорошо, скажи, – ответила я, хотя вовсе не была уверена, что все действительно так уж хорошо, а главное – что я хочу слышать то, чем он собирался со мной поделиться.

– В тот день, – ну, когда мы с ней разговаривали в последний раз, – Лекси вдруг спросила, помню ли я, что случилось, когда мы соревновались, кто глубже нырнет… – Его голос вдруг стал тонким и ломающимся, словно Райан у меня на глазах превращался в двенадцатилетнего подростка.

Я кивнула:

– В тот день, когда ты в последний раз купался в нашем бассейне?

– Да. В общем, она спросила, не видел ли я чего-нибудь в воде… – Он нахмурился и глубоко вздохнул. – Я ответил, что ни черта не видел. И тут Лекси неожиданно разозлилась, разозлилась по-настоящему. Она сказала, что не верит мне, потом откинулась назад, сложила руки на груди и заявила, что никуда не уйдет, пока я не скажу правду. Я твердил, что ничего не видел, а она смеялась и кричала: «Лгунишка, лгунишка, твои горят штанишки…».