Когда врач исчезает за дверью, Стас говорит:

– Конечно, проще всего донести тебя до машины на руках, но ты ведь легких путей не ищешь.

У меня нет сил пререкаться, и я молча скачу по коридору.

Первый день мне даже понравилось быть инвалидом. Вадим на работу не поехал, сидит рядом, будто я при смерти, но надолго его не хватает, утром он уезжает, чувствуя себя страшно виноватым. В одиннадцать пошел дождь, я в кресле на веранде слушаю музыку. То ли от музыки, то ли от дождя мне стало грустно. Я прикидываю, долго ли еще протяну в этом доме.

Почему бы нам с Вадимом не жить в обыкновенной квартире, где есть соседи по лестничной клетке, на скамейке сидят старушки, а какой-нибудь карапуз наедет тебе велосипедом на новые туфли? Мальчишки постарше будут играть в волейбол назло жильцам первого этажа, а сосед-алкаш доверчиво попросит: «Фенька, дай взаймы».

А что здесь? Одиночное заключение, к тому же бессрочное. На кой черт человеку двухэтажный особняк, что в нем, в прятки играть? Опять же, живи я в нормальной пятиэтажке, соседка бы заскочила, часам к семи подружки бы подтянулись чайку попить и поболтать, а кому в голову придет сюда ехать? От одних мраморных плит дрожь пробирает. Права пословица – не в свои сани не садись.