* * *

Михаил всегда считал детей бесполезными, шумными, чрезвычайно обременительными созданиями. Когда Настя говорила, что еще молода, хочет пожить для себя, охотно с ней соглашался. Надеялся, что вопрос с продолжением рода будет каждый год благополучно откладываться, пока не отпадет навсегда.

Но когда в его жизни появилась недотепа Кнопка, Михаил не то что задумался о наследниках, но стал – гипотетически, игра ума, ничего больше! – прикидывать: какие бы у них вышли дети?

Мальчик, наверное, получится в него. Старательный, серьезный, талантливый. Возможно, странный, даже аутист. А девочка – он почему-то не сомневался – выйдет очаровательной глупышкой. Станет таскать из школы двойки и виновато улыбаться.

Именно такую дочку ему и нужно.

Кнопка, правда, тоже утверждала, что рожать не собирается. Но мотивы у нее совсем другие были, нежели у рафинированной Настеньки. Нина Васильевна обожала завести свою любимую песню: что в детдомах огромное количество отказников. И вся будущая жизнь малышей зависит от того, будут ли они расти в семье, на руках у мамы, или в казенных кроватках с деревянными заборчиками.

Михаил, безусловно, сочувствовал брошенным детям. Однако ребенка – простите за эгоизм – предпочитал своего. Кровного. И месяца через три после того, как стали жить вместе, решительно озвучил свою позицию:

– Усыновить без моего согласия ты все равно не сможешь. Поэтому давай договариваться. Сначала рожай мне двух своих, а дальше будем детдомовских брать. Сколько скажешь, хоть десяток.

– Куда мы их денем столько! – рассмеялась она.

– Ничего, – отозвался Томский. – Дом построим большой, места всем хватит.

Думал, обрадуется, что пришли к модному в те времена словечку «консенсус», но Кнопкины глаза погрустнели:

– А я сегодня на сайте отказников такую красотку видела, двух месяцев от роду. Абсолютно здорова, глазки грустные…

Но Михаил отрезал:

– Нет, милая. Хочешь дочку – рожай сама. От меня.

– Ладно, – покорно отозвалась она. – Как скажешь.

Но когда через месяц вручила ему тест с двумя полосками, лицо ее было абсолютно перепуганным.

Пролепетала:

– Миш, я думала, ошибка… Но это третий. Значит, точно: беременность.

Он чмокнул ее в нос:

– Молодец, заказ выполнила. Открываем шампанское – или ты теперь только морковный сок?