– Миш, да ты что?! Я за этими билетами два часа в очереди отстояла!

Подошла, обняла, сбавила тон:

– Почему ты не хочешь, чтобы мы шли?

Томский растерянно улыбнулся. Пробормотал:

– Сам не знаю. Я просто очень за вас беспокоюсь.

Леночка немедленно забралась к нему на колени, начала убеждать:

– Пап, но мы ведь идем в главный театр страны! Там Кремль напротив и президент совсем рядом. Что с нами может случиться?

Михаил и сам понимал: он ведет себя глупо. Чего опасного, если жена с дочкой сами сходят на выпускной концерт хореографического училища?

Но ничего с собой поделать не мог.

Чем больше девочки упорствовали, тем сильнее тревога пропитывала все его существо, въедалась в кровь, точила мозг. Казалось: именно сегодня, чудесным июньским днем, случится что-то непоправимое.

«Да что за бред? – говорил он себе. – Возьми себя в руки, несчастный психопат!»

Но трудно успокоиться аутотренингом, когда нервы постоянно на взводе. И дела идут все хуже и хуже.

Его пока еще называли гением. Брали интервью, приглашали в ток-шоу (иногда, под нажимом Севы, он соглашался, шел).

Их фирма продолжала снимать офис в дорогом бизнес-центре. К Михаилу даже, бывало, подбегали восхищенные геймеры или юные программисты, брали автографы.

Но выгодных или хотя бы интересных заказов они не получали давно. А безделушки, что исправно выбрасывались на рынок, продавались все хуже.

Когда-то, после своих побед на международных олимпиадах, Томский считался едва ли не первым и, несомненно, лучшим программистом страны. А теперь задыхался в толпе безликих, но многочисленных конкурентов.

Рынок компьютерных игрушек – как горшок с кашей из рассказа Носова – выходил из берегов, растекался, изгаживал все вокруг. Сотни, тысячи одинаково примитивных стрелялок и бродилок расползались по России.

И продукция фирмы Томского ничем не выделялась – наоборот, тонула в серой массе.

Но враги не просто теснили с рынка. В соцсетях, в прессе развернулась гадкая пиар-кампания. То тут, то там проскакивали явно оплаченные статейки. Что игрушки Томского сложны в установке, долго грузятся, занимают непомерное количество памяти.

И доля правды в утверждениях врагов, увы, имелась.