Но как же быть с тем, что произошло? Это было похоже на взрыв, которому предшествовал гнев. Она тогда не была собой. Ведь она любила Аманду. Если бы ей довелось столкнуться в самый пикантный момент с Амандой и Шоном, как бы она к этому отнеслась? Неужели безразлично? Может быть, она хотя бы рассердилась? А может, устроила бы драку? Хотя, скорее, она объяснила бы Аманде, что та черт знает что устроила из-за того, что Райан отверг ее. Скорее всего, Шон так и думал. И Райан тоже. И теперь даже Шон считает, что она всему виной.

Даже Шон.

Но прав ли он?

Она должна была заставить себя вспомнить. Да. Вспоминай или забывай.

* * *

Время уходило, а ответов все не было. Когда она села в каноэ, собравшись отплыть, солнце уже опускалось. Впрочем, из-за облаков трудно было сказать, что наступает вечер, но Марго буквально всем нутром чувствовала это.

Когда она подобралась достаточно близко, чтобы наблюдать за происходящим на лагерном пляже, то уже сильно устала. Оказалось, что там полно людей — похоже, их были целые сотни. Ну конечно. Сначала поминки, потом — церемония с фонарями.

Мэри стояла на плавучих доках и махала ей.

— Марго! Греби сюда!

Она повиновалась. Мэри наклонилась и ухватила каноэ за нос, придерживая его, пока Марго выбиралась на берег. Потом аккуратно обвязала конец вокруг опоры одного из блоков дока.

— Я уже совсем было хотела отправиться за тобой. Чтобы снять традиционное фото.

— Какое фото?

— Лагерное, — сказала Мэри. — Наша семья и повзрослевшие обитатели. Помнишь, мы ведь делали такие фотки каждое лето?

Эти снимки заменяли им семейные фотографии. Пока не все обзавелись айфонами с их возможностью панорамных снимков, ее мать каждый раз взбиралась вверх по лестнице с мощной аналоговой камерой. И на каждом снимке были все, даже она — срабатывал таймер камеры, и оп-ля.

Мэри надела камеру своей матери на шею. Ну их к черту, эти айфоны.

— С тобой все хорошо? — спросила Мэри.

— Что? Да. Наверное.

— А где Шон?

— Ушел.

— И ты позволила ему уйти?