Он занимался совершенно другим.

Поэтому он был шокирован, когда понял, что он жаждет вернуться на Холм именно сейчас, когда это было временно невозможно. Он хотел повторить свой путь, встать там, где он стоял рядом с каждым из них, вспомнить все. Если бы полиция не закрыла это место для посещения, он, может, никогда бы об этом не узнал. Прошлой ночью он смотрел на свой список, и его встревожило кое-что. Осталось три образца. Взрослый мужчина. Пожилая женщина. Пожилой мужчина.

Остальные уже были учтены, изучены, вскрыты, задокументированы и заархивированы. Его исследование было уникально. Никто другой не экспериментировал в этом ключе, сравнивая способы, которым каждый был убит, и изучая мельчайшие различия между ними.

Скоро все это закончится. Он сделает то, что запланировал сделать. В большем нужды уже не будет. И вот сейчас он осознал, понял, что он не был одержим – он был зависим. Одна мысль о том, чтобы лишиться всего этого навсегда, даже фразы «конец», «последний раз» и «больше никогда» заставляли его обливаться холодным потом, который неприятно стекал по его спине. Ему нужно было вставать и ходить по комнате, а потом выходить и бродить по улицам, чтобы успокоиться.

Как это может закончиться? У него не останется ради чего жить. Если больше не будет работы, которую необходимо делать, у него не будет причин идти вперед, а он должен идти вперед. Ему нужно было на чем-то фиксироваться. Ему это было нужно, чтобы оставаться в живых и функционировать, чтобы не сходить с ума, чтобы сохранять контроль.

Он не осмелился воспользоваться фургоном, и он не мог поехать на своей машине. Слишком много людей узнали бы ее, узнали бы его и радостно ему помахали. Он должен был идти пешком, и только поздно вечером; днем это было бы слишком подозрительно. Люди теперь обходили Холм стороной. Он знал, что он тоже должен его сторониться, потому что пойти туда сейчас значило бы нарушить все правила. Он мог качественно делать свою работу, потому что знал, что это за правила, и исполнял их неукоснительно. Он знал, что большинство людей ловили, потому что они нарушали правила, а правила они нарушали, потому что становились самоуверенными, беспечными и потому что они были глупыми. Но он был умен, у него был натренированный мозг; он был организован во всем, что делал; он никогда не действовал импульсивно, всегда проверял и перепроверял. Так почему он был в таком отчаянии оттого, что оказался готов пойти на риск сейчас? Он чувствовал, что в нем растет потребность и что теперь только она управляет им. Он должен игнорировать ее, он должен ее контролировать.