— Неправда! Он… — Мариана запнулась, подбирая слова. — Он не мог этого сделать!

— Конечно, правда. Мариана, очнись! Ты просто слепая.

Мариана беспомощно уставилась на послание у себя в руках.

— Ты… и Себастьян… — Не в силах договорить, она с отчаянием взглянула на племянницу, надеясь, что та ее пожалеет.

Но Зои жалела только себя. По ее щеке сползла слезинка.

— Я его любила, Мариана. Любила…

— Нет! Нет…

— Я не вру. Я влюбилась в него еще в детстве, когда была совсем крохой. И он любил меня.

— Зои, пожалуйста, хватит…

— Мариана, разуй глаза! Пойми: мы с ним спали! Мы стали любовниками в той самой поездке в Афины на мое пятнадцатилетие, помнишь? Себастьян отвел меня в оливковую рощу у дома, и там, прямо на земле, мы занялись любовью.

— Нет! — Из груди Марианы рвался истерический хохот, больше похожий на рыдания. То, что говорила Зои, было ужасно, мерзко, отвратительно. — Ты меня обманываешь!

— Да нет, это ты обманываешь себя. Поэтому ты такая ущербная! В глубине души ты сама понимаешь, что так и есть. Что вся болтовня о вашей любви — чушь собачья! Себастьяну было на тебя плевать; он любил меня, меня одну! Он и женился на тебе, только чтобы быть рядом со мной. Ну и ради денег, конечно. Сама ведь знаешь, да?

Мариана покачала головой.

— Не хочу это слышать!

Она резко повернулась, вышла из беседки и зашагала прочь. А потом перешла на бег.

2

2

— Мариана! — закричала ей вслед Зои. — Куда ты? Тебе больше некуда бежать!

Не слушая ее, Мариана неслась вперед. Зои не отставала.

Вокруг бушевала гроза. Гигантская яркая молния неожиданно окрасила сгустившиеся тучи в темно-зеленый цвет. Небеса разверзлись, и оттуда хлынули потоки воды. Ливень с силой бил по влажной земле, вздымал на реке фонтаны брызг.