Работу Мариана тоже забросила. Разве могла она, как прежде, раздавать советы и рассчитывать, что сумеет помочь пациентам?

Мариана не знала, как жить дальше.

Что же до племянницы, Зои излечилась от ран, но так и не смогла восстановиться после того истерического припадка. Несколько раз она пыталась покончить с собой. У нее начались проблемы с психикой, а потом и вовсе случился сильнейший приступ психоза. В итоге девушку признали невменяемой и положили на принудительное лечение в охраняемую психиатрическую больницу Гроув на севере Лондона — ту самую, которую Мариана рекомендовала Тео Фаберу.

Между прочим, после их разговора Тео и правда устроился в Гроув и теперь стал лечащим врачом Зои. Он несколько раз пытался связаться с Марианой, однако та не желала с ним разговаривать и не отвечала на звонки. Догадывалась, что ему нужно: Тео хотел, чтобы она увиделась с Зои. Мариана его не винила — на его месте она поступила бы точно так же. Позитивное общение с Марианой могло бы стать важным шагом на пути к Зоиному выздоровлению.

Но Мариана была не в состоянии встретиться с племянницей. Даже мысль об этом казалась ей невыносимой. От такой перспективы становилось тошно. Она не смогла бы простить племянницу, даже если б захотела. Как утверждала Рут, нельзя заставить себя простить кого-то. Прощение — это акт милосердия. Оно приходит как откровение, внезапно, когда человек к нему готов.

А Мариана не была готова. И сомневалась, что когда-нибудь будет. В ней накопилось столько гнева, столько боли… Она сама не знала, что сделает, когда увидит Зои. Вряд ли сможет себя контролировать. Лучше отойти и не вмешиваться в судьбу племянницы.

А вот навещать в больнице Фреда Мариана считала своим долгом. Она была ему благодарна. Ведь он спас ей жизнь, а такое не забывается.

Поначалу Фред был совсем слаб и не мог разговаривать, но все то время, пока Мариана находилась рядом, не переставал улыбаться. Они сидели в уютном дружеском молчании, и Мариана удивлялась, до чего же ей хорошо и спокойно с этим едва знакомым молодым человеком. О превращении их дружбы в нечто большее говорить было рано, тем не менее Мариана уже не отрицала такую возможность.

Теперь она смотрела на прошлое иначе.

Все, что она знала, во что верила, чем жила, — рассыпалось пеплом, оставив вместо себя пустоту. И Мариана существовала в этом вакууме неделями, месяцами…

Пока однажды не получила послание от Тео.

В своем письме тот подробно и проникновенно, с явным сочувствием описал душевное состояние своей пациентки и в очередной раз просил Мариану встретиться с Зои, убеждая, что обе от этого только выиграют.