— Прекрасно, все удалось, и все как ты предсказал.

Лоренцо плотно прикрыл дверь в кабинет, вытащил из-за пазухи письмо и подал Козимо:

— Тебе благодарность от маркиза. Никакой чумы нет, съели все, выпили тоже, переехать счастливы, только нужны деньги на дорогу.

Пока Козимо пробегал глазами послание маркиза Феррары, Лоренцо налил себе вина и устроился на краю стола — привычка, которую терпеть не мог их отец, но истребить у младшего сына так и не сумел.

— Маркиз Эсте благодарит за помощь в борьбе с чумой. — По лицу старшего брата было невозможно понять, шутит он или серьезен.

Лоренцо расхохотался:

— Они чумой этих самых гостей зовут. Так что ты лекарь, брат. Мы справимся ли?

— Пока ты ездил, я вспоминал Собор в Констанце. Город тоже невелик, но ведь справились, и гостей было куда больше. Теперь рассказывай о том, кто приехал.

Лоренцо замер, честно говоря, он не очень внимательно приглядывался к самим гостям. Козимо, видно, все понял, кивнул:

— Спасибо, Лоренцо, отдыхай. Я отправлю в Феррару ответ с людьми, которые все подробно разузнают.

Когда младший брат уже был у двери, старший вдруг добавил:

— Пора заняться выборами.

Лоренцо круто повернулся, с изумлением уставившись на Козимо:

— Ты хочешь стать гонфолоньером?

— Да. Нельзя доверять другим то, что может стать самым важным в жизни.

Конечно, он был выбран гонфолоньером, правда, пробыл таковым один срок, потом от подобной чести отказался, предпочитая править Флоренцией из собственного кабинета.

И Козимо Медичи ошибся — главным в его жизни оказался не Ферраро-Флорентийский собор, якобы примиривший латинскую и греческую церкви (подписанную на нем Унию признал в греческой церкви мало кто), даже не приезд и проживание во Флоренции гостей со всей Европы, а его помощь и забота о беспокойных Брунеллески, Донателло, Микелоццо, Липпи и многих других, создание Платоновской академии, библиотеки и прочее. Язвительный Филельфо мог сколько угодно ерничать о бесконечных гербах Медичи во Флоренции — Козимо имел право на это, тогдашний город действительно на четверть был построен на деньги Медичи, даже если здания принадлежали не ему, а верным людям.

Отцом Отечества зря не назовут…

Флоренция поверила своему Отцу, безоговорочно согласившись принять гостей со всего света. Конечно, нашлись недовольные и даже противники, но Медичи уже научился расправляться с противниками безжалостно, раздевая их до нитки на совершенно законных основаниях. Потому несогласные предпочитали выражать свое мнение подальше от Флоренции и шепотом. Горожане прекрасно понимали, что не казна выделит деньги на щедрое гостеприимство, вернее, выделит-то казна, но вот пополнит ее все тот же Медичи. Почему бы не продемонстрировать это самое гостеприимство за счет Отца Отечества?