Джон вернулся. В лучах солнца, которые тем временем робко пробились на веранду, виски в его стакане искрился как янтарь. Он наполнил стакан доверху.

Теперь встала Фрэнсис.

— Давай немного пройдемся по парку, — предложила она, — мне ужасно холодно. Аделине потребуется еще какое-то время.

Джон, который с бледным лицом в упор смотрел на стакан виски перед собой, сказал:

— Я не буду препятствовать Виктории. Она получит развод как можно быстрее. Иначе это будет нечестно.

Он опять сел в кресло. Немного виски выплеснулось из стакана ему на руку и оставило на ней влажный, блестящий след.

— Я просила тебя пойти в парк, — настаивала Фрэнсис с нетерпением в голосе.

Джон начал пить, сконцентрировавшись только на этом. Фрэнсис подождала немного, и вдруг ей показалось, что она исчезла из его сознания. Теперь она поняла, что имела в виду Виктория, когда сказала: «Порой я просто не существую для него».

Фрэнсис спустилась вниз по ступеням к парку. Замерзнув, сидя в тени на террасе, она по-настоящему ощутила тепло солнечных лучей. Солнце ласкало ее обнаженные руки. Она пошла быстрее, как будто это могло помочь ей сбросить с себя подавленность, охватившую ее. Высокий мрачный дом с множеством окон остался позади. Как и мужчина, который сидел на террасе и пил свой виски. Там же остался страх перед тем, что было, и печаль о том, что могло бы быть.

Июнь — октябрь 1940 года

Июнь — октябрь 1940 года

«Мы будем защищать наш остров, чего бы нам это ни стоило, — заявил Уинстон Черчилль, новый премьер-министр. — Мы будем сражаться на побережьях, мы будем сражаться на суше, мы будем сражаться в полях и на улицах, мы будем сражаться на холмах; мы никогда не сдадимся…»

Вся Англия сидела перед приемниками и слушала ставшую впоследствии знаменитой речь Черчилля «Мы будем сражаться на побережьях», моментально проникшую в сердца людей. Она вырвала его соотечественников из состояния обреченности и летаргии в эти мрачные весенние дни 1940 года, когда немцы сражались в Норвегии, разгромили Бельгию, Люксембург и Голландию и напали на Францию. В условиях сильнейшей критики, которая со всех сторон сыпалась на него, премьер Чемберлен подал в отставку. Именно его политикой умиротворения агрессора, которую он проводил до 1939 года, объясняли тот факт, что немецкие войска с такой неудержимой мощью вторглись в Европу. Черчилль, его преемник, говорил совсем иначе — четко, ясно и без каких-либо приукрашиваний. Он назвал национал-социалистов в Германии «ужасными тиранами, как сами себя они еще никогда не обозначали в мрачном каталоге преступлений против человечности».