– Хильда, любовь моя, спорю на десять растираний спины, что почти половина тех пробелов придутся на этот разрыв, – и я показал на разрыв около максимума кривой температур.

Хильда заколебалась:

– Почему, Джейкоб?

– Моя дорогая, цифры мало что для меня значат, если они не представлены в геометрической форме. А кривые для меня – как жирный шрифт. Я дам тебе фору.

– Какую фору?

– Не давай себя облапошить, тетя капитан! Папа, это я спорю с тобой на то же самое, ставлю два против одного и даю очко вперед.

Растирание спины, когда его делает Дити, – истинное наслаждение: у нее сильные руки, и она знает, как это делается. Но я ответил:

– Дамы, я должен идти заниматься обедом. Дити, когда будем проводить визуальную проверку, давай посмотрим в этом интервале еще на Антарктику и Гренландию.

– Два очка вперед, папа?

Я сделал вид, что не слышал.

К концу того дня у нас осталось шесть миров – все теплые, не знающие запретов на наготу, с высокоразвитой техникой, достаточно низкой плотностью населения, где не шла война или открытые приготовления к ней и где преобладающим языком в Северной Америке был тот или иной вариант английского. Пора было выбрать какой-нибудь из них путем полевого обследования.

Мы много говорили о том, как должен проходить первый контакт. Хильда подвела итог нашим спорам, сказав:

– Один способ такой – приземлиться на газоне перед Белым домом и сказать: «Проведите меня к вашему вождю». Другой – действовать исподтишка, как Черные Шляпы. Дайте мне знать, когда достигнете консенсуса. – Она прошла за переборку и задраила за собой дверцу.

Час спустя я постучал в переборку, и она вернулась.

– Капитан, – официально доложил я, – мы достигли консенсуса. Все мы побаиваемся открытого варианта: власти могут конфисковать нашу машину, а мы можем оказаться в тюрьме.

– Да, – согласилась она. – Два раза так чуть не случилось.

– Вот именно. Выражение «исподтишка, как Черные Шляпы» не слишком хорошо звучит…

– Поэтому я его и употребила.

Я упрямо продолжал: