– Дити, эти ткани могут иметь возраст в несколько лет, а может быть, и несколько столетий, и донор может находиться от них в нескольких парсеках. Или они еще тепленькие и донор только что ушел. Или любой вариант в промежутке между этими крайностями. Банк спермы и яйцеклеток обеспечивает будущее расы, банк тканей обеспечивает будущее индивидуума. Но кто-то должен оплатить чек – ЭлДэЭнБэ. У некоторых очень богатых – и очень мнительных – людей всегда лежит в анабиозе простимулированный, но не пробужденный клон. Я богат, но не мнителен, и у меня запасного клона нет.
При этих словах Лазаруса я бросил взгляд на Либби и заметил, что ее губы дрогнули, как мне показалось, в полуусмешке, которую она сразу же подавила. Этого никто не видел, кроме меня. Я подумал, что надо будет потом ее спросить, – но тут же вспомнил, что мышь сказала кошке, и решил воздержаться.
– Но я поступаю, как всякий разумный Говард, – препарат моей ткани лежит на депозите… Это можно сделать одним из двух способов. Заплатить как следует – или заплатить гораздо меньше, но подписать разрешение использовать половину предоставленного препарата для исследований и обучения. – Он усмехнулся. – Я человек прижимистый, так что студенты-медики имеют доступ к моей ткани.
Но не все студенты придерживаются правил этики. Я знаю по меньшей мере три планеты, где… – Он пристально посмотрел на мою жену. – Дити, ты сама подняла этот вопрос. Если я знаю только три планеты, где можно приобрести любое чудище, то мне известно не менее тридцати, где за куда меньшие деньги я мог бы просто сказать: «Хочу вон ту», – он ткнул пальцем в Шельму, – и мне тут же ответят: «Идет, приятель. Насколько свежий должен быть труп и когда его доставить?»
Шельма огляделась, словно недоумевая, на кого указал Лазарус.
– Это самый дешевый способ…
– Значит, ты показал не на меня! – перебила его Шельма. – Вуди, показывать пальцем неприлично. Я было забеспокоилась. Но я
– Теперь я знаю, командор. Так вот, Дити, это самый дешевый способ, и на тех планетах, о которых я говорю, покупателю он ничем не грозит. Но как мне убедить вас, что мне и в голову не приходило прибегнуть к этому способу? Вы как будто много чего обо мне знаете – больше, чем я знаю о любом из вас. Скажите мне – неужели из всего, что вы про меня читали или слышали, и из того, что я говорил или делал, следует, что я способен на убийство или на подстрекательство к убийству – это то же самое, только хуже, – ради того, чтобы добиться своих целей? Я не говорю, что никогда никого не убивал. Всякий, кто прожил хотя бы наполовину столько, сколько прожил я, неминуемо не раз оказывался в таких ситуациях, когда приходится убивать, чтобы тебя не убили. Только лучше всего не попадать в такие ситуации. Предвидеть их. И избегать.