Самохин вспомнил слова Липового по поводу крепкой головы, необходимой для знания будущего.

— Поэтому адмирал не дал мне прочитать ваш прогноз?

— Поэтому…

— Скажите, а вы по образованию кто? Философ, историк или актер?

— Режиссер… Я когда-то в молодости закончил Щепкинское… Разве это вам интересно?

— Мне все здесь интересно… Он вдруг сделал крутой вираж.

— Вижу, что вам интересно. Не терпится узнать, кто я? Вы же не поверили, что меня и на самом деле зовут Ящер, и я тот самый пророк, которого Сталин содержал в шарашке?

Вот он зачем явился в лечебницу — объясниться, и его внезапная открытость обезоруживала.

— И еще хотелось бы знать, что заставило вас взять его имя и объявить себя пророком, — добавил Самохин.

— А что мне оставалось делать? — на мгновение возмутился самозванец и унял порыв. — На самом деле, я всего лишь проводник, адепт. Если говорить старым слогом, апостол. Называйте, как хотите, но без проводника существование пророка всегда становится бессмысленно, либо потешно. Особенно, на Руси. Когда толпа не приемлет пророков, они превращаются в смешных дурачков и лишь после смерти—в святых. Наш народ любит и боготворит только мертвых пророков… Но и сильные мира сего им не внемлют. Вспомните судьбу Григория Распутина! Отчаянная и последняя попытка провидения вразумить государя… Если бы божий помазанник прислушался к его голосу и исполнил хотя бы одно пророчество, целая цивилизация не встала бы на тупиковый путь. Теперь сами подумайте, кто нынче поверит в откровения, написанные, например, детским почерком? Кто признает маленького, глубоко несчастного человека пророком? Если оракул не соответствует представлениям народа, откуда он вышел, это не оракул. К великому сожалению…

Он сделал паузу, и возникло ощущение, будто пространство пирамиды наполнилось скорбью. В представлении Самохина скорбь имела материальное выражение и представлялось как невероятно тяжелое, серое вещество, рассеянное в воздухе, как пыль. Впервые он надышался ею, когда хоронили отца и гроб стоял в высоком зале Дома Офицеров. Здание было еще сталинское, высоченное, но эта пыль как-то ровно и однообразно заполнила все уголки пространства.

— Что же случилось? — Напомнил о себе Самохин. — Зачем вам потребовался посредник?

— Случилось то, что я подспудно ждал все сорок лет, прожитых возле пророка, — будто сквозь сон проговорил тот. — Ящер с Ящерицей принесли жемчуг и открыли тайну зелья просветления… И однажды утром обнаружил его пирамиду пустой…

— Он тоже жил в пирамиде?

— Пророк называл ее храмом… Я воссоздал Тартар по его рисункам.