Корвин не отвечал — некогда было.

А внутри…

Внутри ротонды, окруженной крытой галереей. Залитой мягким осенним светом. Пронизанной волшебным струящимся светом. С пушистым ковром на полу. И с людьми… Марк задохнулся. Сердце бухнуло и остановилось.

Люди. Их было четверо. Ближе к окну ничком лежала женщина с длинными черными косами, подле нее — трое. Дети. Мальчики. Все разного возраста. Старшему лет двенадцать. Младшему — вряд ли исполнилось пять. Флакк смотрел на лежащих, окаменев. Толстые косы женщины напоминали черных водяных змей. На светлом ковре расплывались алые круги. Два окна были разбиты, и внутри, охраняя внутренние двери, стояли легионеры Флакка.

— Один убежал! В дом! — крикнул легионер.

— За ним! — приказал Флакк.

Дверь была закрыта изнутри. Замок механический. Легионер выжег его бластером и ринулся внутрь. За ним — второй.

— Они все… мертвы? — спросил трибун.

Корвин наклонился. Больше всего сейчас ему хотелось закрыть глаза и не видеть… Он ясно осознавал, что его глазами сейчас смотрят десятки, сотни, тысячи будущих потомков.

«Смотри! Смотри! — шептал голос предков. — Смотри! Но пусть это не повторится никогда!»

Дети все были необыкновенно красивы. И неподвижны.

— Эти трое мертвы… И женщина…

Она шевельнулась, дернулась рука, выгнулось тело. Чуть-чуть…

— Жива! — выкрикнул Корвин.

Но тут же понял, что ошибся. Женщина прикрыла кого-то своим телом. И теперь он норовил выползти, выбраться. Марк перевернул труп. Он казался неимоверно тяжелым, налитым свинцом. На полу, в крови, полузадохшийся, барахтался трехлетний малыш. Падая, женщина прикрыла его собой. Он, кажется, даже не был ранен. Не кричал и не плакал. Лишь таращил глаза…

— Это сын Горация, нынешнего капитана «Сципиона», — сказал Флакк.

Корвин взял малыша на руки.

— Моего Луция здесь нет, — прошептал трибун.

Дверь распахнулась. Вернулся один из легионеров.

— Светоний удрал.