— Идиот! — К Венди вернулся ее прежний темперамент. — И поэтому он столь чудесным образом подгадал смерть Дейтона…

— Ну да, я не подумал, извини…

— Неважно. Дейтон был, но теперь его нет, и сейчас меня интересует только и исключительно полковник и его новый… собственно, старый приятель. — Она подняла голову, оторвав взгляд от обивки сиденья, сильно затянулась и посмотрела мне в глаза, не выпуская дым из легких, отчего, впрочем, не стала мне ближе, и красивее тоже не стала. — Я отвезу вас к месту переброски, но я должна знать, что вы собираетесь сделать с Даркшилдом.

— Это зависит от того, будет ли он наказан здесь.

— Может быть, может быть…

— В таком случае мы заберем его к нам, там его наверняка накажут.

— Кх-гм! — осторожно вмешался в разговор Кашель. — Мы ведь их еще не поймали, верно?

— Ох, не надо, сержант. Так приятно порой бывает помечтать о чем-нибудь хорошем. — Я открыл дверцу и вышел. — Я поведу.

Кашель послушно отпустил руль и вышел из машины, но за его спиной вперед пересела Венди и открыла окно.

— У меня есть документы, у вас нет. И я умею быстро ездить.

Я сел обратно, Кашель сел рядом со мной, вынул из кармана и положил мне на колени «обрегон» с одним патроном.

— Я даже не подумал, что мог бы из него выстрелить, — извиняющимся тоном сказал он. — Нужно признать, Даркшилд сумел превратить нас в тряпки там, в доме.

— Да. Давно я уже не чувствовал себя так отвратительно, даже боялся, а это — конец для детектива.

Венди передвинула рычаг переключения скоростей, и машина плавно тронулась с места. Я сунул револьвер за ремень брюк. Руки у меня дрожали, и мне было необычно сложно попасть стволом в нужное место. Кашель ткнул меня пальцем в колено:

— А ты чего хотел — оставаться вечно молодым, проворным и безупречным?

Я хотел сказать, что почему бы и нет, что разве это я придумал старость, послеобеденный сон и темные пятна на коже рук, но тут сзади донесся глухой удар. Я обернулся. Дом полковника словно провалился внутрь себя, и над ним поднималось большое облако пыли, вращавшееся в безветренном воздухе, словно в детском мультфильме. Венди машинально затормозила, я похлопал ее по плечу, но она лишь попыталась сбросить мою дружескую руку. Я убрал руку — вовсе не обязательно сразу заводить дружбу с каждым, кто поможет мне спасти жизнь, тем более что в конечном счете я помог ей спасти свою, так что мы квиты. Мы выехали на шоссе и свернули направо. Я зевнул, потом еще раз и еще. Тряхнув головой, я открыл рот, но вместо того чтобы заговорить с Кашлем, едва не вывихнул себе челюсть. За минуту я выполнил двухнедельную норму, зевнув около сорока раз. Кашель смотрел на меня сперва с удивлением, затем ошеломленно, а потом в его взгляде не осталось уже ничего, кроме раздражения.