Послышались шаги человека. Хриплый голос негромко произнес:

– Хорошо, Волчок, хорошо…

Луч карманного фонаря ударил Житкову в лицо. Ослепленный, он вдруг услышал раскатистый смех, перешедший в хриплый кашель.

– Ага! Попались! Вы всегда совершали маленькие промахи.

Житкову почудилось, будто голос ему знаком. Если бы это не было невероятно, – он поклялся бы, что это голос старого Юстуса Мейнеша. Его и никого иного! Но это же невозможно…

– Довольно, Волчок, – сказал обладатель голоса Мейнеша. – Ну-с, вставайте, молодой человек!

На этот раз сомнений не осталось. Житков вскочил на ноги и в свете фонаря действительно узнал Юстуса.

– Проходите… Сейчас мы поговорим. Прочь, Волчок! – по-хозяйски прикрикнул Мейнеш, палкой раздвигая колючие кусты и пропуская Житкова на дорожку. – Как вам нравятся мои розы?

Мейнеш склонился к кусту, и слышно было, как он втянул в себя воздух.

– Только понюхайте!..

Они молча прошли с сотню шагов.

– Что там случилось? – послышался из темноты голос, по которому Житков не мог сразу же не узнать Бураго. – Право, ты страдаешь манией преследования, старина.

– На этот раз я веду живого разбойника, – весело крикнул Мейнеш.

Но Житков его больше не слушал. Несколькими прыжками он ворвался на веранду, где, развалясь в качалке, сидел Бураго.

– Фантасмагория! – воскликнул Бураго.

– Вот уж воистину ничего другого и я не могу сказать. Настоящая фантасмагория!.. – Что все это значит?

– Александр Иванович, представьте меня молодому человеку, – сказал Мейнеш, тяжело поднявшись по ступенькам веранды.

Указывая на Мейнеша, Бураго торжественно произнес:

– Капитан первого ранга Хрисанф Николаевич Рожков.

Житков бессильно опустился на стул.