– Дядю Колю?! – Валя порывисто выпрямилась. – Ты же говорил мне, что он давно умер!..

Опять старая трубка, опять Мейнеш

Опять старая трубка, опять Мейнеш

– Да, одно время мы все думали, что это именно так, – после некоторого раздумья сказал Бураго. – Это, конечно, отвратительно, милая, но по своей кастовой чванливости кое-кто из нас, так сказать «старорежимных» людей, даже вздохнул с облегчением, узнав, что Николай пропал без вести. Из него, как у нас говорилось, не вышел «человек». Исключенный из корпуса, уже будучи гардемарином, за какие-то грехи, о которых начальство не любило говорить, он был отослан на флот матросом второй статьи. Конечно, и с моей стороны было совершенным свинством отнестись к его судьбе так же, как отнеслось наше, с позволения сказать, «общество». Я не нашел извинений для брата, для родного брата! Может быть, я, именно я, больше других и виноват в том, что Николай отказался от общения с нами, своими бывшими родными, совсем ушел от нас, исчез с нашего горизонта. Мы только знали, что он нанялся в одну из далеких северных экспедиций и оттуда не вернулся. Так бы, вероятно, к стыду моему и горю, я о нем ничего и не узнал, ежели бы не Ноздра: в один прекрасный день он мне сообщил, что Николай нашелся…

– И ты мне этого не сказал?! – со страхом и негодованием воскликнула Валя.

– Да, и это – еще одна из моих непрощаемых провинностей, – скорбно проговорил Бураго. – Теперь я и сам не могу дать себе ясного отчета, зачем так поступил. Вероятно, тоже что-то из области этих самых «пережитков» или «наследия», как это у вас называется: ложный стыд того, чем следует гордиться. Но… это было именно так? Николай объявился, когда началась Великая Отечественная война. И пожелал поступить в службу. Вероятно, еще раз его постигло бы большое разочарование: его бы не взяли, если бы не Ноздра. Увидев его, Тарас Иванович заметил поразительное сходство со мной. И, к чести его, у него тотчас же родилась идея игры с двойником…

– Ужасная идея! – тихо проговорила Валя.

– Это, может быть, и было бы ужасно, ежели бы Тарас Иванович мог предвидеть ее конец. Но перед ним, как и перед каждым из нас, тогда стояла только цель: сберечь тайну. Ради этого нужно было драться. Драться с врагом, который шел на все. И то, что Тарас Иванович оказал Николаю высокое доверие, приняв его услуги в этой борьбе, я могу только поставить ему в великую заслугу, дружок мой… – Бураго задумчиво покачал головой: – Только так: в великую заслугу…

Бураго подозрительно долго разжигал трубку. Она сопела, булькала и пускала клубы удушливого дыма. А он все чиркал спичку за спичкой, чтобы дать себе время найти нужные слова: