– Ловите меня, люди!

Он отцепил и второе крепление и вместе с лестницей свалился прямо мне в руки, которые я вытянул ему навстречу.

Он щелкнул выключателем фонарика, посветил на «каменную плиту», потом тихо сказал всего два слова:

– Спасибо, Сэм.

С тех пор, как я его узнал, это было первое проявление человеческих чувств.

Мы присели на песке склепа на корточки и с удовлетворением прислушивались, как гонимые ветром пес– чинки с тихим мелодичным звуком сыплются сверху на «каменную плиту».

– Быстро засыплет, – шепнула Сети.

Осима с удовольствием рассмеялся, глядя на меня,

– Вы великий человек, Сэмми! Мы обменялись крепким рукопожатием, и я понял, что друзей у меня стало еще больше.

Первую дверь мы заложили за сорок минут. Нечего и говорить, не такое уж большое удовольствие было снова закладывать стену ради людей Джиральдини.

Я старался добиться того, чтобы любая сдвинутая с места каменная плитка угрожала обвалом всей кладки.

Думаю, что древние египетские строители без остановки переворачивались бы в своих гробах, если бы видели, что мы вытворяем. Но для наших целей не могло быть ничего лучше, чем такое нагромождение камней, представляющее собой смертельную опасность.

Ренни, которого, как казалось, мне удалось усмирить, вытер вспотевший лоб и озабоченно оглядел дверь.

– Хорошо, хорошо, что это опасно. Но что, если все это неожиданно обрушится? Тогда мы ничего не выиграли.

– Не бойтесь, они долго не осмелятся к ней притронуться. Будут опасаться, что их прибьет камнями. И думаю, они заподозрят, что я приготовил им ловушки.

– Вы так полагаете?

– У верен в этом. И я бы вел себя так на их месте.

Чтобы заложить вторую дверь, нам пришлось потерять тридцать пять минут. И здесь я устроил несколько ловушек, но уже не так тщательно, как у первой двери. Ведь я знал, что когда они пройдут через первую, то со второй уже не будут так возиться. Даже подвергая себя риску, что при взламывании двери кого-то из них может прибить.

Оставалось только надеяться, что первой жертвой будет коротышка в шляпе.

Стены коридора были гладкими, а в тех местах, где иногда не хватало каменной плитки, я мог даже различить следы лопаты, с помощью которой в свое время заровняли раствор. И вглядываясь в кажущуюся бесконечной тьму, я мысленно перенесся на несколько тысяч пет назад. Где-то теперь та рука, что держала лопату, и где может быть сама лопата? Потом я почувствовал на своей руке пожатие Сети и перестал думать о прошлом.