– Пообещай, Сэм!

– Обещаю…

– Расскажи им, что… когда-то ты любил одну женщину… у которой… у которой была квадратная голова, а ребра были, как тюремная решетка…

– Обещаю.

– Тогда, Сэм…

Она хотела сказать еще что-то, но откуда-то издали на нас упал луч фонаря, и снова мы услышали взволнованный крик Карабинаса:

– Идите же сюда, Нельсон! Мы, кажется, нашли вход!

Коридор перекрывала огромная «каменная плита», изготовленная из того же материала, что и плита, скрывавшая вход в склеп. И на поверхности этой плиты древний мастер тоже вырезал или отлил иероглифы.

Я растерянно разглядывал надпись, выполненную в одну длинную строку, тем же были заняты и остальные. Только они пытались расшифровать надпись, и губы их шевелились.

К моему удивлению, Ренни справился с расшифровкой раньше всех.

– Кажется, я где-то уже читал этот текст, – покачал он головой. – Но как ни ломаю голову, не могу вспомнить, где…

– Может быть, это отрывок из гимна солнцу! – пробормотал Осима.

– Или молитва Озирису!

Похоже было, что только Сети и я ничего в этом не понимаем.

– Извините, что я вмешиваюсь, – сказал я, не скрывая своего волнения. – При случае просветите и меня тоже, вдруг там есть что-то, что и мне может быть интересно!

– О, мистер Нельсон… Тысяча извинений! – крякнул Силади и начал быстро читать:

«Зашелестела осока, когда Ра коснулся ее, и до земли склонила свои стройные стебли. А роса с нее воспарила и летала, пока не почила на парусе солнечной ладьи. Хвала тебе, роса!»

Я подозрительно посмотрел на Силади.

– И по-вашему, в этом есть какой-то смысл?

Он покосился на меня, помолчал, потом отвернулся.