– Слушаюсь! – козырнул лениво наемник и дернул Верджи за рукав. – За мной!

Верджи огляделась:

– Мне сказали, что я приписана вместе с другими… Ей не особо нравилась перспектива оказаться одной в компании этих головорезов.

– У нас ты первая и единственная, – был ответ. – И мы через пять минут улетаем.

Глава 6 Игра продолжается

Глава 6

Игра продолжается

Боевая тревога раздалась на Лации, когда в столице метрополии, Новом Риме, была ночь, и флот колесничих выпрыгнул на границу их сектора. Ожидалось, что к утру они появятся на орбите. Но они совершили прыжок и исчезли. Ни утром, в расчетное время, ни после полудня они не появились. Затеплилась надежда, что колесничие поняли, что станция уцелела, диверсия не удалась, и отступили. Но надежды Лация не сбылись: колесничие не повернули назад, они вышли на орбиту, когда в Новом Риме наступил вечер. Задержка объяснялась довольно просто: колесничие не хотели попасть под удар станции и скорректировали свои планы. Однако и на станции не теряли времени даром. Зная, откуда будут совершать последний прыжок колесничие, учитывая расположение пересадочной станции Звездного экспресса и каверны гипера в секторе, Энний примерно рассчитал, где может появиться флот, и направил туда станцию. И не ошибся. Возможности для маневра у колесничих почти не было.

Флот нельзя было назвать таким уж мощным – главную его силу составляли матка штурмовиков, линкор, который, правда, не мог сравниться по мощности со «Сципионом Африканским», и три крейсера. Но что толку рассуждать о мощности «Сципиона», если его на данный момент не было в секторе Лация. А носитель штурмовиков, на сленге военных именуемый «кошелкой», мог выплюнуть на орбиту не менее сотни штурмовиков. К тому же за крейсерами следовал рой эсминцев и несколько грузовых кораблей под охраной шакалов-истребителей. Эскадра вышла из гиперпространства в завидном порядке. Наверняка они построились перед последним прыжком, чтобы как можно быстрее вступить в бой.

В рубке станции было темно, лишь светились плавающие голограммы управления, а за светофильтрами иллюминаторов бесился и полыхал космос.

Лери, сидевшая в рубке, наблюдала, как разворачиваются корабли колесничих в попытке перестроиться под носом у станции. Военный трибун Скрибоний занял место, на котором обычно сидел Друз.

Штаб Скрибония – три пожилых патриция, все в чине префектов – колдовал над голограммой сектора.

Будто молния пробежала по борту ближайшего крейсера – колесничие открыли огонь. Синие и зеленые вспышки чередовались с ослепительно-белыми. Издали это выглядело безобидно, вызывая новогодние ассоциации. Первое января, день, в который нужно делать то, что ты любишь. Лери не любила войну. А кто ее на самом деле любит? Не игрушки, не симуляторы, а истинную войну, которая на самом деле – один сплошной ужас.