– Пусть думает что хочет, – холодно сказал Донской. – За те деньги, что ему обещаны, он постарался бы найти даже говорящую черепаху.

– Не знаю, что из этого выйдет, – покачал головой Григорий, опускаясь в кресло. – Надо было или все ему честно объяснить, или...

– Или дать объявление по телевизору. С фотографией, – хмыкнул Донской.

– Обезьяну искать было бы легче, – проговорил Павлов из-за своей газеты. – Помню, в Корее местные ребята дрессировали обезьян-камикадзе...

– Да, мне отец рассказывал, – обронил Григорий. – Он же там служил.

– Твой отец служил в Корее? – удивился Павлов. И вдруг встал, отшвырнув газету. – Постой, постой... Ведь твоя фамилия... Как его зовут? Не Миша?

– Михаил Васильевич Пшеницын, майор в отставке.

– Вот это да... – присвистнул Павлов. – Что с ним, где он? Он жив?

– Жив, конечно! А в чем дело?

Павлов сел, потом опять встал.

– Андрей, – сказал он Донскому, который с недоумением поглядывал на обоих, – мы... Нам нужно отойти.

Он потащил Григория за собой. Через минуту оба были в кабинете у главного.

– Он – сын Мишки Пшеницына! – с ходу выпалил Павлов.

– Что?! – У Шамановского округлились глаза. – Это точно? А где он сам?

– Наверно, дома, – ответил Гриша. – А все-таки, что происходит?

– Поехали, – скомандовал главный, торопливо влезая в пиджак.

Машина уже мчалась по городу, а Григорию все еще не объяснили, из-за чего столько шума и эмоций. Все, что он мог, – это самостоятельно домыслить, что все трое когда-то встречались. Попутчики обменивались возбужденными и малопонятными репликами, игнорируя редкие и робкие вопросы Григория.

– Как же так? – огорченно цокал языком главный. – Его же проверяли до седьмого колена. И упустили?

– Ну, упустили, – разводил руками Павлов. – А что? Проверял не я. Ну, посмотрели, отец-пенсионер. И что? И ладно...

Шамановский развернулся к Григорию и посмотрел горящими глазами.