– Твой батя, – сказал он, – вот этого парня по кускам собрал. – Он ткнул толстым пальцем в Павлова. – Что в брезенте принесли, из того и склеил. Там, в Корее...

– Не прибедняйтесь, Ярослав Михайлович, – отозвался Павлов. – Без вашей помощи не склеил бы.

– Я говорю, что знаю. – Он тронул водителя за локоть: – Тормозни, надо в магазин зайти за гостинцами.

Вскоре они втроем ввалились в квартиру родителей Григория, заставив мать испуганно попятиться от двери.

Отец вышел из комнаты в своей майке с журналом в руке, вглядываясь в лица гостей через очки. Сначала молчал, потом всплеснул руками.

– Быть не может...

Они не обнимались, не прыгали от радости, а лишь сошлись втроем и жали друг другу руки. Молчали и долго смотрели друг на друга.

– Ну что? – сказала мать. – Собрать на стол, что ли?

Павлов, не поворачивая головы, протянул ей два пакета с гостинцами.

– Пойдемте! – воскликнул отец. – Пойдемте в комнату!

Григорий посмотрел на часы и пришел в ужас. Он проскользнул к телефону и набрал номер Светланы. Не тратя времени на извинения, он сказал, что уже мчится к ней не разбирая дороги.

Никто не заметил, как он ушел. Его это не удивило и не обидело – компания явно обошлась бы без него.

И лишь на следующий день, когда Григорий по какому-то делу на минутку забежал к родителям, он услышал от отца довольно странные слова:

– Этот человек, которого ты привел, – Шамановский... Держись от него подальше, сынок. Брось все, иди на старую работу. Будет трудно – ничего, мы тебя прокормим. Только не ходи с ним по одной дорожке.

– Но почему?

– Не спрашивай, – отвечал отец. – И не удивляйся, а просто послушайся меня. Я и сам не знаю почему. Я чувствую. За ним словно бы тень какая-то ходит. Да, конечно, ученый он от бога, умница, но... Что-то не так с ним, Гриша. Страшно с ним. И там, в Корее, я это тоже чувствовал. Он неделями в джунглях пропадал, он с кем только не знался там. Он такие ужасы видел, что сам ими пропитался. И никто не знает точно, где он был и что он там делал.

– Я тебя не понимаю, – покачал головой Григорий.

– И не надо. Просто послушай отца. Я не знаю, чем ты у него занимаешься, но добра в этом нет. Хоть он мне и товарищ, хоть и прошли мы с ним через огонь, а все равно, разойдись с ним, сынок.

«А я знаю, что он в джунглях делал, – подумал вдруг Григорий. – Головы людям отрезал и спрашивал, как они себя чувствуют».

* * *