Меня часто употребляли как жилетку, чтобы поплакаться, и ошибочно считали глубоко чувствующей и переживающей личностью. Но на деле, когда кто-то плакал у меня на груди, я вполне мог размышлять о программе новостей, о погоде на сегодня, об обществе потребления или мировой экологии. Но, скорее всего, краем глаза я поглядывал на часы, соображая сколько у меня еще осталось времени, и когда мой собеседник устанет, наконец, и уйдет.

Меня часто использовали как орудие или оружие, для достижения каких-то неведомых мне целей, и я почти всегда понимал, что являлся просто инструментом в чьих-то руках.

Меня уже все достали. Я бы хотел начать свою жизнь заново и желал бы прожить ее иначе. Я бы стремился узнать то, что мне нужно, гораздо раньше. Я бы хотел быть совершенно иным, не встречать тех, кого мне уже довелось встретить, и чтоб они не влияли на меня. И еще… Я всегда считал полным абсурдом утверждение, что все в наших руках, потому что есть вещи, которые мы изменить никогда не сможем.

Я уже не помнил, чем и как закончилось то первое занятия — вероятно, я все-таки уснул. Потом после курсов была небольшая вечеринка, поверхностные знакомства с коллегами — такими же жертвами садиста-лектора, что и я. А чуть позже, но в тот же вечер я вдруг уверовал в совпадения и карму. Ехал в гостиницу, своим ходом, поскольку засиделся в кафе с молодой симпатичной женщиной-марчендайзером откуда-то из провинции, учившейся в другой группе. Она даже не возражала, когда после нескольких доз алкоголя я запустил свои руки ей глубоко под одежду. Но до дела так и не дошло — она мялась, жалась, говорила, что еще не готова, а к сексу на первой встрече не расположена. Пришлось уйти — мы жили в разных отелях.

Машина осталась дома, а нанимать не хотелось. Вот и решил я прогуляться — воспользоваться так нелюбимым мною муниципальным транспортом, который не менялся здесь еще, по-моему, с прошлого века. Пока стоял на платформе и ждал поезда, подошла девушка — невысокая, симпатичная, несколько хулиганской наружности и со следами темной помады на губах. Такие мне всегда нравились. Одета в черную коротенькую курточку и термоджинсы в обтяжку. Полупрозрачное все, по прошлогодней последней моде, но сидит хорошо.

— Молодой человек, у вас не будет мелочи?

Я ответил непонимающим взглядом. Отвык я уже от таких обращений, и от «мелочи» давно уже отучился, а тут — девушка!

— Очень надо! — уточнила она.

Я демонстративно похлопал себя по карманам, мелочи, конечно же, не нашел.

— Ну, если нет мелочи, тогда может больше десяти? — продолжала она.