— Что? — спросил Вовка. — Ах, да…

— И чем они думали, когда посылали нас с тобой?

— Чем — не знаю, А вот о чем — догадаться несложно.

— Ну-ка?

— Именно перед такими «чайниками», как мы, порой раскрываются двери самых закрытых запасников и архивов. Это уж такой закон…

— Хмм… Возможно, ты прав. Я как-то не подумал. Хотя на это надеяться просто смешно. Смотри — документов много. Итальянского мы не знаем. Сарачено — это, конечно, хорошо. Только как мы определим, что именно нам нужно?

— Не знаю. Авось повезет.

— Ох уж мне это Великое Отечественное авось! — воскликнул Стас. — Одно знаю — при всем идиотизме ситуации нам с тобой понадобятся «нюхи».

— Нюх? — не понял Вовка.

— Нет, именно «нюхи»… Это словечко из моего коммунального детства. У нас тогда был сосед, менгрел по национальности. Этакий несостоявшийся Мегре — он обожал расследовать всякие злостные преступления. Например, такие, как пропажа удочки, или угон трехколесного велосипеда. Ну, так вот… он приводил свою старую, флегматичную, глухую овчарку и, чтобы она взяла след, громко-громко кричал ей в ухо: «Нюхи!!!»

— Успешно? — Вовка даже не пытался подавить приступ смеха.

— Когда как… Только в нашем случае «нюхи» — это не столько обоняние, сколько интуиция. А уж этого добра нам с тобой не занимать.

— Да уж… — скептически выдохнул Вовка, откидывая кресло чуть ли не на ноги сидящей сзади красивой молодой итальянки. — А сейчас, извини, я немножко посплю.

— Дело хорошее, — ответил Стас, тоже устраиваясь поудобнее.

Через некоторое время подошла стюардесса.

— Пожалуйста, пристегнитесь, — сказала она Стасу. — И соседа вашего пристегните, будьте так добры.

— Может, не надо? — с улыбкой спросил Стас. — Еще разбудим.