— Ладно, — сказала доктор, — мы почти закончили здесь. Наслаждайся своим заточением. Узнаешь, каково было моему мужу. Два года в «Вороне», Нонетот, два года! Ему до сих пор снятся кошмары.

— Ты жена Джека Дэррмо?!

Она опять улыбнулась.

— Наконец-то до тебя начало доходить. Мое полное имя доктор Анна Дрянквист-Дэррмо, но если бы ты знала, это могло бы послужить подсказкой, а? Пока-пока.

Дверь захлопнулась, дважды прозвонил колокольчик, раздалось негромкое шипение, и «Остин-ровер» оторвался от палубы. На мгновение он завис в воздухе, затем медленно повернулся, мастерски миновал деррик-кран, поднялся выше трубы, потом вытянулся, будто жевательная резинка, и с еле слышным «чпок» исчез. Я осталась стоять на палубе, закусив губу от досады и ярости. Затем сделала глубокий вдох и успокоилась. Книжное реалити-шоу «Беннеты» начнется не раньше завтрашнего утра, поэтому надежда еще есть. Я огляделась. Пароход мягко покачивался на волнах, дым уходил за корму мимо трепещущего красного вымпела, а сквозь стальную палубу отдавалась пульсация двигателя. Пусть это не «Темная и бурная ночь», потому что корабль не старое ржавое корыто, держащееся на одной лишь краске, но я определенно находилась где-то, а «где-то» лучше, чем «нигде». Только когда я попаду туда и при этом у меня закончатся идеи, время и основные жизненные функции — вот тогда я, может, и сдамся.

Я поднялась по сходням, нырнула в коридор и добралась до трапа на мостик, где парнишка немногим старше Пятницы стоял на руле.

— Кто командир? — спросила я, слегка запыхавшись.

— Как кто? Вы, конечно, — ответил парень.

— Не я.

— Тогда почему на вас фуражка?

Я потрогала голову, и, как ни странно, на мне и впрямь оказалась капитанская фуражка. Я сняла ее и тупо на нее уставилась.

— Что это за книга?

— Не знаю про книгу, кэп. Какие будут приказания?

Я выглянула из рулевой рубки вперед, но ничего не увидела, кроме серого моря, смыкающегося с серым небом. Свет был мягкий и рассеянный, и впервые меня передернуло от ужаса. Было в этом месте что-то безусловно жуткое, но я не могла определить что. Я подошла к навигационному столу и взглянула на карту. На ней не было ничего, кроме бледной синевы открытого океана, а порывшись в ящиках стола, я увидела, что все карты одинаковы. Н-да, разнообразием это место не блистало. Предположим, я где-то в Морском жанре, но отсутствие какого-либо сигнала на мобильном комментофоне показывало, что я в нескольких тысячах томов от нашего ретранслятора в Хорнблауэровском цикле,[71] а следовательно, на самом краю жанра — все равно что потерялась. Я забарабанила пальцами по столу и крепко задумалась. Паника убивает разум, а у меня есть еще несколько часов, чтобы разобраться. Если я не продвинусь через десять часов, вот тогда позволю себе паниковать.