— Почем у вас тут бутылка?

Санек назвал цену. Павел подумал, что он слегка ее завысил, потому как соотношение оказалось больше, чем у бензина. Но, тем не менее, не торгуясь, достал из бумажника зелененькую, с менее достойным президентом, не то, что на тех, которыми за бензин расплатился, сказал:

— Это тебе, Санек, на бутылку, за помощь…

По тому, как расцвела якутская физиономия, Павел понял, что Санек мысленно конвертировал водку в самогонку и сообразил, что теперь пить ему, не просыхая, не меньше месяца. Его проблемы… Больше не оглядываясь, Павел влез в лодку. Хоть и осела она основательно, но штормов в ближайшие сутки не предвиделось, а бочка бензина выгорит часов за десять. Так что, против течения обратно пойдет с такой же скоростью, что и по течению. Впрочем, глупо возвращаться тем же путем. Вниз по течению стоит довольно обширное поселение, правда бензину до него не хватит, но по течению и на веслах можно дотелепаться. А поскольку в этих местах единственный вид транспорта — самолет, то в это поселение наверняка хоть раз в месяц самолеты летают.

Павел легко отыскал устье речушки, которая позволит ему еще километров на тридцать приблизиться к месторождению, и гнал лодку по речушке, пока она не начала днищем скрести о камни. Загнав лодку между камней на берегу и сложив в форпик лишнее снаряжение, чтобы к трубке идти налегке, Павел завалил лодку двумя лиственницами, срубленными на берегу под самый корень, чтобы не было видно пеньков. Будто сами упали, и лежат себе. Предосторожность, возможно, и излишняя. Много ли в этих местах народу бродит? Может, на этом берегу уже лет пятьдесят человек не появлялся? Мысленно продолжив русло речки, Павел зашагал примерно в том направлении, чуть-чуть склоняясь влево. Алмазная трубка была все время слева на траверзе, а потом и осталась позади. Лишь на третий день Павел резко свернул к ней. Если его маршрут отслеживают по маячкам, то вычислить путь отхода будет проблематично. К тому же, всю электронику, и даже фотоаппарат, он в самом начале пути запрятал в форпик. Это только в кино можно увидеть, как прячущегося в закрытом стальном фургоне шпиона выслеживают по маячку, ловко подсунутому ему смазливой агентессой. Из закрытой металлической емкости ни одна радиоволна вырваться не может в принципе.

К трубке он вышел вечером. Он сразу узнал место; действительно, где еще может естественным путем намыться алмазов, что их можно горстями черпать? Чахлый ручеек струился меж чахлых лиственниц, огибая небольшой бугорок, неведомо откуда взявшийся посреди плоской, как шутки о новых русских, равнине. У подножия бугорка желтела промоина — вешние воды тут явно кружились нешуточным водоворотом. Павел похвалил себя за то, что так ловко рассчитал — вышел к трубке вечером. Однако все же решил проверить, не наврал ли неведомый зэк, и не соврала ли импортная игрушка? Разувшись, сняв одежду, полез в ручей. Да-а… Водичка была для его спины смертельно опасна. А потому он загреб лишь несколько пригоршней глины, выбросил на берег, торопливо вылез сам. Еще когда загребал, чувствовал твердые включения. Промыв глину в котелке, получил невеликую горсточку невзрачных стекляшек. Подумал, и почему это столько лет алмазы лежали на виду, и никто не нашел? Но тут же сообразил, что основные кимберлитовые трубки, кучкуются значительно дальше на северо-восток. А найти тут алмазы — было просто некому. Охотникам тут делать нечего, слишком бедные зверем леса вокруг. А эвенки, которые кочуют по тайге, алмазами не интересуются, потому как не нужны они им, бесполезные камешки. А те эвенки, которым алмазы нужны, уже не кочуют по тайге, по городам сидят и в основном водку пьют…