Элиза поднялась, продолжая сидеть верхом на своем «муже». Она сняла свое пальто и перчатки, издав при этом легкое рыча­ние. Если за ними кто-то шпионил, у него не осталось бы ника­ких сомнений насчет того, что между супругами Сент-Джонсами кипела любовная страсть. Но его ожидало продолжение шоу.

Снова бросившись в его объятия, она отметила, что злость ее начинает рассеиваться.

—   Столкнувшись с ущербной калекой, эти тупые джентль­мены скорее допустят ошибку.

Горячность, охватившая Элизу, удивила ее саму. Черт с ними, с домашними шпионами — она должна остановиться. Играть эту роль было просто, особенно с Гарри; но как напарники они знали чувство меры, исключая их будапештскую операцию, ког­да они в пылу момента едва не зашли слишком уж далеко. Гар­ри тогда сумел распознать это и положил конец притворству.

Она чувствовала, что Веллингтон у нее между ног уже дав­но позабыл о своей сдержанности и вообще был на грани об­морока.

Какое-то мгновение они с Веллингтоном смотрели друг на друга в упор, соприкасаясь носами. Этот прямой взгляд ему в лицо и особенно в глаза был предательством. Элиза быстро заморгала, чувствуя, как ей сдавило горло. Ей хотелось сей­час прижаться к нему, разрыдаться в плечо, рассказать ему...

Элиза приподнялась, чтобы схватить Веллингтона, но паль­цы ее скользнули по ткани его костюма, и она сорвалась с края кровати. Затем она упала на пол, так стукнувшись головой о твердый деревянный пол, что перед глазами поплыли звезды.

—   Проклятье, женщина! — Голос его звучал слегка обе­спокоенно, но чтобы компенсировать это, он добавил в свой тенор немного яда и презрения.

Она слышала, как он поднялся на ноги, но когда он обошел . кровать и приблизился к Элизе, она уже отползала от него. Руки чесались — им нужен был «дерринджер».

—   Только попробуй сделать такое еще раз, и я позабочусь о самом строгом наказании. — Глаза его были пустыми и хо­лодными. Архивариуса больше не существовало. Перед ней стоял незнакомый мужчина. — А теперь, если ты уже закон­чила, мы должны подготовиться к обеду. — Он повернулся к чаше с водой, стоявшей на туалетном столике. — Мой ве­черний наряд, Гиацинт.

Элиза поднялась на ноги и теперь просто смотрела на Вел­лингтона, пока тот умывался. Взгляды их встретились в отра­жении зеркала, и сейчас уже было видно, что он чуть не плачет.

«Простите», — одними губами произнес он.

Элиза еще никогда не была так рада видеть Велли. Она ущипнула его за нос и игриво подмигнула ему. Конечно, сама она была на задании не впервые, но для него это первая опе­рация; и видит Бог, этот человек действительно старался. Она принялась распаковывать их багаж. Ее пальцы дрожали, ча­стично из-за непредсказуемого эксцентричного поведения Веллингтона, но также и из-за собственной одышки и жара, в который ее бросало. Да, вероятно она слишком увлеклась этим эротическим притворством, и такая реакция Веллингто­на была просто необходима, чтобы вернуть их к серьезности ситуации.