Пока Веллингтон облачался в свой сшитый на заказ ве­черний наряд, Элиза занялась еще одним организационным вопросом. Она стала молча и внимательно обследовать стены.

Тук. Тук. Тук.

Простукивание кончиком пальца не выявило отверстий для наблюдения, которые всегда представляют опасность в таких старых домах, как этот.

Тук! Тук! Тук!

За картинами, под кроватью, внутри или вокруг разных не­больших деталей оформления комнаты глаза ее искали про­вода или какие-нибудь хитроумные изобретения, вроде впе­чатляющего ауралскопа Веллингтона.

—   Гиацинт! — резко позвал Веллингтон.

Изящная редкая ваза, которую Элиза осматривала в этот момент, заплясала в ее руках, и пришлось крепко схватить ее, чтобы не уронить. Она подняла вазу, сделав вид, что готова швырнуть ее в него, но только тут заметила, что он наполови­ну раздет, и из-под рубашки виднелось так много его обнажен­ного тела, сколько она еще никогда не видела.

Это должно быть что-то серьезное.

—   Я пытался быть вежливым и не звать тебя, как свою охотничью собаку, — произнес он, отчаянно жестикулируя в сторону стоявшего у окна граммофона; лицо его при этом было не строгим, а бледным. — Но приходится, ничего не по­делаешь. Принеси мне мои запонки.

Затем он одними губами произнес какое-то слово, которо­го Элиза понять не смогла. После третьей, уже раздражен­ной попытки она наконец разобрала, что это был «аурал­скоп», и тут же обо всем догадалась. Граммофон — это бросающееся в глаза свидетельство благосостояния. Имен­но по этой причине она сама приобрела свой. Они все еще были в новинку и свидетельствовали о статусе своего вла­дельца. Но когда она подошла к этому прибору, все ее чув­ства обострились. Было в нем что-то странное, только она не могла понять, что именно.

—   А там ты смотрела? — спросил Веллингтон из-за китай­ской ширмы, протягивая Элизе ее перевязь с холодным ору­жием. — Ну ладно, продолжай искать.

Она одобрительно кивнула, принимая от него свое кожаное снаряжение. Веллингтон быстро учится.

Вынув свой любимый нож «Эльснер», Элиза отжала боко­вую стенку роскошного, красиво отделанного прибора и за­глянула внутрь. Ее взгляду предстало хитросплетение из ча­сового механизма, каких-то кронштейнов и шестеренок, во многом напоминавшее ее собственный граммофон; но затем ее внимание привлек вращающийся цилиндр, вставленный в свое гнездо. Граммофон не был заведен, но цилиндр все рав­но вращался, и тут она заметила тонкую проволочку, которая тянулась из граммофона к стене. «Отличная работа, Велли».