Не выдержав, Эша схватила за руку идущего рядом Парикмахера, и тот успокаивающе похлопал ее по тыльной стороне ладони. Несмотря на свою уникальную природную неуклюжесть, Глеб сейчас двигался почти с кошачьей грациозностью, за все время ни разу не споткнувшись и не налетев ни на одного прохожего. Впереди решительно шагал Оружейник, то и дело озираясь, слева и сзади шествовали братья Зеленцовы, чуть правее Глеба с невозмутимым видом шел Электрик с сигаретой в зубах. Прочие сотрудники института исследования сетевязания растянулись по кладбищу длинной разрозненной цепью, не глядя друг на друга, и со стороны казалось, что они не знакомы, и каждый идет по своим делам. Кроме Эши из женщин Михаил пустил на кладбище только Аллу - прочие остались в машинах далеко за оградой, но Шталь казалось, что даже отсюда она ощущает их волнение и напряженное ожидание, похожие на нетерпеливо потряхивающие за плечи крохотные ручонки. Закусив губу, она шла и шла, и ряды надгробий медленно плыли назад, и вместе с ними уплывали стоящие перед ними люди.

   - В администрации сказали, сейчас проводится восемь церемоний, - прошелестел Слава, не вынимая сигареты изо рта. - Об остальных сообщат дополнительно, но ближайшие - еще четыре. Все в разных рядах. Ну, что, разделяемся?

   - Не нужно, - вдруг сказал Марк, останавливаясь и придерживая брата. - Вон она.

   - Где? - испуганно спросила Шталь, вцепляясь в Глеба и второй рукой. Михаил проследил за направлением взгляда Зеленцова.

   - Я не вижу.

   - Третья аллея от дороги. Большой гранитный памятник в виде арки - видишь? Неподалеку от него как раз кого-то...

   - Да, вижу. Но где...

   - Не смотри на провожающих. Чуть левее могила - белое надгробие и два кипариса - справа и слева. Смотри на правый.

   Эша прищурилась, глядя туда, куда указал Марк, и спустя несколько секунд действительно увидела выступившую из-за дерева высокую фигуру, которая почти сразу же исчезла, опустившись - вероятно, человек присел на скамейку перед могилой.

   - С такого расстояния даже непонятно мужчина это или женщина, - недоверчиво произнесла она.

   - Это женщина, - Марк внушительно выдвинул вперед подбородок. - У меня очень хорошее зрение, уж поверь. Конечно, я не мог разглядеть ее лица... но оно было обращено к похоронной церемонии, это точно. А вот что я очень хорошо разглядел - так это зубы.

   - Чего? - с легким испугом спросил Слава.

   - Зубы, - повторил Марк с такой интонацией, что по шталевскому позвоночнику проворно пробежал холодок детского ужаса. - Она улыбнулась. На мой взгляд, даже чужие похороны мало кому дают повод для улыбок, разве нет?