— Вы знали о причастности Селестины к этому…

Эванджелина помедлила, пытаясь подобрать правильные слова. Она вдруг подумала, и мысль эта не доставила ей радости, что, по-видимому, она была единственной сестрой-францисканкой от Непрестанной Адорации, которая ни о чем не догадывалась.

— Этой… дисциплине?

— О да, — ответила Филомена. — Все старшие сестры знают. Сестры моего поколения много занимались изучением ангелов: Бытие 28:12–17, Иезекииль 1:1–14, Лука 1:26–38. Видит Бог, ангелы утром, днем и ночью!

Филомена устроилась поудобнее — деревянный стул заскрипел под ее тяжестью — и продолжала:

— Однажды я углубилась в программу, предписанную ангелологами из Европы, нашими давними наставниками, а на следующий день монастырь был почти разрушен. Все наши познания, все усилия по избавлению мира от нефилимской заразы показались тщетными. Неожиданно мы превратились в обычных монахинь, наша жизнь была посвящена только молитве. Поверьте, я долго пыталась снова вернуть нас к борьбе, объявить им войну. Те, кто считает, что это слишком опасно, — дураки и трусы.

— Опасно? — переспросила Эванджелина.

— Пожар сорок четвертого года не был несчастным случаем, — проговорила Филомена, сощурившись. — Это было прямое нападение. Можно утверждать, что мы небрежны, что недооценили кровожадную природу нефилимов здесь, в Америке. Они знали многое, если не все, об анклавах ангелологов в Европе. Мы ошибались, полагая, что Америка так же безопасна, как когда-то. Мне неприятно говорить об этом, но присутствие сестры Селестины подвергло монастырь Сент-Роуз большой опасности. Нападения начались после ее приезда. И не только на наш монастырь, заметьте. В том году произошло почти сто нападений на американские женские монастыри. Это были организованные усилия нефилимов, чтобы обнаружить, у кого из нас есть то, что им нужно.

— Но почему?

— Из-за Селестины, конечно, — объяснила Филомена. — Враги ее хорошо знали. Когда она приехала, я сама видела, какой больной и изможденной она была, в каких шрамах. Понятно, что ей пришлось многое вынести. И пожалуй, самое важное — она привезла матери Инносенте пакет, который надо было спрятать и сохранить здесь, у нас. У Селестины было нечто, очень им необходимое. Они знали, что она нашла убежище в Соединенных Штатах, но не знали где.

— И мать Инносента обо всем знала? — уточнила Эванджелина.

— Конечно, — удивленно подняла брови Филомена.

Эванджелина не поняла, относилось ли ее удивление к матери Инносенте или к самому вопросу.

— Мать Инносента была первым ученым в ее эпоху в Америке. Ее учила мать Антония, которая была студенткой матери Клары, нашей возлюбленнейшей аббатисы, а ее, в свою очередь, обучала мать Франческа. Она, к выгоде нашей великой нации, прибыла в Милтон, штат Нью-Йорк, из Европейского ангелологического общества, чтобы создать филиал в Америке. Монастырь Сент-Роуз был сердцем, центром Американской ангелологической программы, великого предприятия, гораздо более грандиозного, чем то, что Селестин Клошетт делала в Европе, прежде чем отправиться во вторую экспедицию.