— Да, но вы уничтожили мой компьютер.

Верлен нажал кнопку «Старт», надеясь, что ноутбук оживет.

— Технические гаджеты легко заменить, — сказала Габриэлла без намека на оправдание.

Она подошла к окну и прислонилась к стеклу, сложив руки на груди с самым безмятежным выражением лица.

— Мы не можем допустить, чтобы кто-то прочитал эти письма. Они слишком важные.

Она разложила пожелтевшие листы на низком столе. Всего было пять писем, каждое на нескольких страницах. Верлен встал рядом с Габриэллой, разглядывая затейливый почерк. Изящный, весь в завитушках, исключительно неразборчивый, он покрывал тонкие измятые листки нелинованной бумаги, подобно ленивым голубым волнам. В тусклом свете его было почти невозможно прочесть.

— Вы можете прочитать это? — спросила Габриэлла, склонилась над столом и повертела страницу, словно с другого ракурса почерк мог стать понятнее. — Мне очень трудно разобрать.

— Надо немного привыкнуть, — сказал Верлен. — Но да, я могу прочитать.

— Тогда вы поможете мне, — ответила Габриэлла. — Необходимо определить, содержится ли в письмах то, что нам нужно.

— Я попытаюсь, — согласился Верлен. — Но сначала я бы хотел узнать, что именно искать.

— Упоминания об особенных местах, — объяснила Габриэлла. — Местах, куда Эбигейл Рокфеллер имела полный доступ. Может быть, учреждения, которые она могла посещать в любое время. С виду невинные ссылки на адреса, улицы, гостиницы. Охраняемые места, разумеется, но не слишком.

— Это может быть половина Нью-Йорка, — сказал Верлен. — Если мне надо что-то обнаружить в этих письмах, я должен точно знать, что вы ищете.

Габриэлла уставилась в окно и начала рассказ.

— Давным-давно группу непослушных ангелов, которых называли «наблюдатели», осудили на заточение в одной из самых отдаленных областей Европы. Архангелы, которым поручили заключить их в темницу, связали наблюдателей и столкнули их в глубокую пещеру. Когда наблюдатели упали, архангелы услышали, как они кричат от мук. Это были столь великие муки, что, поддавшись жалости, архангел Гавриил бросил несчастным золотую лиру — лиру, олицетворявшую ангельское совершенство, лиру, музыка которой была настолько удивительной, что заключенные могли провести сотни лет, умиротворенные ее мелодиями. Ошибка Гавриила имела серьезные последствия. Лира принесла наблюдателям не только утешение, но и мощь. Они не только развлекались в недрах земли, они стали более сильными и честолюбивыми в своих желаниях. Они узнали, что музыка лиры дает им необычайную силу.

— Какую силу? — поинтересовался Верлен.