Йоста исподтишка наблюдал за Патриком. Тот нервно барабанил пальцами по рулю и пристально следил за машинами, скопившимися впереди. Летом за городом возникали ужасные пробки, потому что узкие проселочные дороги просто не могли вместить всех желающих.

— Надеюсь, ты был не слишком строг с ней? — спросил Флюгаре, отворачиваясь к окну.

— Я считаю, что вы оба повели себя как идиоты. И ничто не изменит моего мнения, — огрызнулся его коллега.

Однако по сравнению с тем, что было вчера, сегодня Хедстрём был относительно спокоен. Йоста промолчал. У него не было сил спорить. Всю ночь он просматривал материалы дела, но Патрику говорить об этом не стал, поскольку понял, что тот сейчас не в настроении. Лучше повременить с такими инициативами. Флюгаре украдкой зевнул. Столько работы — и никакого результата! Он не нашел ничего, за что можно было бы зацепиться. Все те же факты, которые Йоста и так уже знал наизусть. И все равно его не отпускало ощущение, что ответ есть где-то в этих бумагах, что правда у него под носом, спрятана между строк в документах. И если раньше его только раздражала невозможность узнать правду, ранящая его профессиональную гордость, то теперь им двигала тревога. Тревога за Эббу. Ей угрожала опасность, ее жизнь зависела от того, удастся полицейским схватить преступника или нет.

— Сверни влево, — показал он на дорогу.

— Я знаю, где это, — ответил Патрик, делая резкий поворот.

— Вижу, права ты еще не получил, — пробормотал Йоста, схватившийся за сиденье.

— Я прекрасно вожу.

Флюгаре фыркнул. Но тут они подъехали к дому Улле, и пожилой полицейский покачал головой:

— Сочувствую его детям. Когда-нибудь им придется все это разбирать.

Дом больше походил на свалку, чем на человеческое жилище. В этих краях люди знали: «Если тебе что-то больше не нужно — позвони Улле». Старьевщик с удовольствием приезжал и собирал любой хлам. Так что во дворе у него можно было увидеть автомобили, холодильники, санки, стиральные машины и много чего еще. Даже старому сушильному плафону из парикмахерской нашлось место, отметил Йоста, когда они парковались между морозильником и старым «Амазоном».

Из дома показался сухощавый старик в рабочих штанах.

— Жалко, что вы не могли приехать раньше, — сказал он вместо приветствия. — Полдня уже прошло впустую!

Йоста глянул на часы. Было пять минут одиннадцатого.

— Привет, Улле! — махнул он рукой старьевщику. — У тебя были для нас вещи.

— Сколько ж у вас времени ушло на это дело! Чем вы только там занимаетесь, в полиции? — проворчал старик. — Никто не спрашивал про вещи, вот я и оставил их себе. Они стоят вместе с имуществом безумного графа.